Беспалый и шрамированный проводили нас до бесконечного холла
первого этажа и только там оставили в покое, передав меня на полное
попечение Паркера.
Мы поднялись на второй этаж. На богатую обстановку вокруг я
старался не обращать внимания, хотя краем глаза отметил и бесценные
картины известных мастеров, и массивную хрустальную люстру, и
натертый до блеска паркетный пол, и несколько полных наборов
рыцарских доспехов, и множество иных деталей, даже не
шепчущих — кричащих о том, что здесь проживает один из
самых богатых людей города, да что там — всей
империи.
На пути нам не встретилось ни единой души: ни слуги, ни
охранники, ни домашние. Поместье внутри словно вымерло, и только
глухие звуки наших шагов разносились тихим эхом по полутемным
коридорам второго этажа.
Коридор окончился тяжелой дубовой дверью. Паркер негромко
постучал и, получив разрешение войти, распахнул передо мной
створки. Я шагнул в комнату, сразу сообразив, что попал в кабинет
хозяина особняка. Дверь за мной тут же затворились.
Из-за массивного стола навстречу поднялся крупный мужчина лет
шестидесяти, с совершенно седой головой, аккуратными усами и очень
усталыми глазами.
Я склонился в почтительном полупоклоне. Никакой ошибки, теперь я
совершенно убедился в правильности собственной догадки. Ведь
пригласившего меня господина знал в лицо каждый житель
города — портреты этого человека висели почти в каждом
доме и уж точно в каждой таверне рядом с портретами императора.
Передо мной стоял, протянув руку для пожатия, действующий член
Государственного Совета, генерал-губернатор Фридрихсграда, родной
брат кайзер-императора Карла, великий князь Платон Александрович
собственной персоной.
Я вытянулся во фрунт, как во времена былой службы, и лихо
отрапортовал:
— Десант-риттер Бреннер по вашему указанию прибыл, ваше
высочество!
— Кирилл Бенедиктович, оставьте излишние церемонии.
Проходите, присаживайтесь! Желаете чайку или чего-то покрепче?
Прошу, не стесняйтесь!
Рукопожатие вышло крепким. Князь находился в прекрасной
физической форме, несмотря на почтенные годы. Всю свою жизнь он был
патриотом, считая любовь к Родине необходимой составляющей
менталитета настоящего гражданина. Князь испытал самолично все
прелести казарменной службы, хотя это вовсе и не требовалось ввиду
его высокородного происхождения. Он двадцать лет отслужил в обычном
полку, позже сменившем свое название на Княжеский, начав со звания
риттер-лейтенанта. Позже, покинув армейскую службу в генеральском
чине, Платон Александрович по высочайшей просьбе Карла принял пост
губернатора Фридрихсграда — второго после столицы города
империи, доверить который кайзер-император мог только ближайшему
родственнику.