— Прошу не информировать никого из заинтересованных лиц о
факте умерщвления Уорфилда. Это понятно?
Я кивнул, но с небольшим сомнением во взгляде. Понятно мне было
все — дальше некуда. Вот только моя
нанимательница — графиня С. (полное имя ее я не вправе
разглашать — профессиональная этика) должна точно знать,
что с этим гадом покончено навсегда.
Снимки ее пропавшего сына я обнаружил почти сразу, роясь в вещах
дагеротиписта. Бедная графиня, теперь ей больше не на что
надеяться. То, что сотворил с несчастным ребенком Жорик (или же
существо, обитавшее в нем), было превыше человеческого понимания.
Меня однажды спросили: есть ли что-то в твоей работе, что до сих
пор вызывает рвотные позывы? Да, эти снимки несчастного мальчика
вызывали у меня рвоту раз за разом, пока я совершенно не обессилел.
В тот-то момент, кстати, и подловил меня Жорик, чуть не отправив к
праотцам.
— Можете сделать неофициальное заявление в узком
кругу, — правильно понял мои размышления
Мартынов. — Но не больше! И если этот ваш репортер хоть
слово напишет в своей жалкой газетенке — посажу и вас, и
его!
Я вновь кивнул, теперь уже без капли неуверенности. Мне
невероятно повезло, что это дело держал под личным контролем именно
барон-капитан. Окажись на его месте кто-то другой, и я вряд ли
отделался бы столь абстрактным отсроченным наказанием. Как
минимум — сидеть бы мне за решеткой в ожидании
справедливого решения суда. А тут — свобода, пусть
условная и весьма ограниченная, но все же... А репортер, о котором
он говорил, — мой давний друг и товарищ Грэг Рат,
служивший в «Городских новостях» — ежедневном
информационном листке, пользовавшемся изрядным спросом у
населения.
— Я могу идти?
— Свободны, Бреннер. Пока свободны...
Не успел я покинуть здание, как не к ночи помянутый Грэг
выскочил словно чертик из табакерки и, схватив меня за лацкан
пиджака, потащил за собой. Я не сопротивлялся, все равно мне нужно
было обдумать произошедшее, а лучшего собеседника, чем ушлый
репортер, знающий все и обо всех, найти было сложно. Каким образом
Грэг успел пронюхать о том, что появились свежие жареные факты, я и
знать не хотел — эта его работа, а он — лучший
в городе.
Мы зашли в ближайший трактир, и Грэг повелительно махнул рукой
половому. Тот подскочил к нам, почтительно склонившись, и выслушал
заказ. Уже через несколько минут на столе перед нами стоял
графинчик с водкой, разносолы и прочая закуска, да в таком
количестве, что можно было бы накормить всю группу Семенова, если
бы они пожелали присоединиться к нашей трапезе.