— Мы чистые. Купались с утра! — возмущенно парировал Ваня.
— Да я не о том, — присела перед племянниками, и состроила зловещее выражение лица. — Сегодня ночью мы устроим тарарам. И никто не станет вас ругать. Вы в деле, бесята?
Ваня с Петей переглянулись, и синхронно кивнули мне с истинно адовыми улыбочками. Вот как знала — на этих парней можно положиться в темных делишках!
До десяти они и правда вели себя как ангелы, что было непривычно. Очень уж у моей младшей сестры дети, хмм, своеобразные. А если уж быть совсем честной, я несколько раз намекала ей, что на них бы Святую Инквизицию натравить не мешало.
Но едва часы пробили десять ночи, город… да, город заснул. И проснулась мафия. Мысли о Максиме Соколовском покинули мою голову до завтра, вот только кто же знал, что нам предстоит встретиться уже сегодня…
***
МАКСИМ
— Папочка, смотли. Я налисовала! Класиво?
Алиска упорно дергает меня за штанину, привлекая внимание. Опустился перед дочкой на пол. Любуюсь — красивая у меня дочка. Вся в меня. Хорошо что не в мать пошла — ни внешностью, ни характером.
— Красиво, — я важно кивнул дочке, разглядывая эту… хмм, эту мазню.
— Я тебя налисовала. Подалок! — дочка впихнула мне в руку лист бумаги.
Значит, эта хрень с тонкими ножками и огромной башкой — я. Очаровательно. Браво, дочь!
— Спасибо, милая, — обнял Алису, поцеловал в лобик и, не удержавшись, подкинул весело взвизгнувшую дочку несколько раз. — Художницей растешь у меня, да?
— Худозьницей, — рассмеялась Лиска. — Пап, поставь меня на нозьки. Платье помнёсь.
— На «нозьки» поставить, говоришь? — с рычанием расцеловал дочку в мягкие щечки, и опустил на пол.
Такая смешная она у меня. И скромная, что удивительно. А ведь вся наша семья Алиску балует, ни в чем дочь не знает отказа. Но я уже вижу по её характеру — не выйдет из Алисы пресыщенной мажорки.
— Я тебя еще налисую, — пообещала дочка, глядя на меня снизу-вверх. — Завтла. Хочешь, папочка?
— Может, няню нарисуешь, а не меня? Мой портрет-то у нас уже есть.
В комнату как раз вошла Яна. Алиска обернулась, увидела свою няню, и коротко покачала головой.
— Тебя налисую! — решила дочка важно.
— Хорошо, буду ждать рисунок. Завтра с утра увидимся, и подаришь.
— Ладно, — вздохнула дочка, и вышла из гостиной.
Обиделась, ясно. Алиса всегда расстраивается, когда я не ночую дома. Но не таскать же мне сомнительных баб в квартиру, где живет дочь, чтобы она видела этот круговорот силиконовых сисек.