– Это она плохая. Она хотела меня отправить в приют. Да! Так и
сказала па... то есть, дяде, – обиженно проговорил Эрни,
отворачиваясь от Каролины. Девушка только вздохнула и погладила его
по голове, не зная, что ответить. Как-то вышибла ее из равновесия
та сцена в беседке, а потом уверения Лорены, что она желает бывшему
жениху счастья с другой. Желать-то желает, да только странным
способом, целуясь с братом жениха на глазах других гостей. А ведь
туда мог войти, кто угодно вместо Каролины, и тот же фотограф,
который по словам Алехандро снял ее на камеру? Получается...
скандал в любом варианте?
Или это паранойя говорит внутри? А заверения Алехандро, что уж
от Лорены точно не нужно ждать подлости, а кого он тогда имел в
виду? Мать или брата?
– Эрни, давай ты пока не будешь рассказывать этого Алехандро,
хорошо? Это... некрасиво говорить гадости о взрослых, не имея
достаточных оснований для обвинения. Понимаешь, тебя будут звать
лгунишкой, что очень обидно, – Каролина снова погладила его по
темной макушке.
– Но я не вру, Каро! – в голосе мальчика зазвучало отчаяние, а в
глазах мелькнули слезы. – Она сказала кому-то по телефону, что
нужно отдать меня в интернат, чтобы не мешался под ногами. И
бабушка мне не поверила и наказала за это. А я не вру!
– Я верю тебе, верю, – прошептала Каролина, прижимая темную
головку к груди, а сама присела на кровать рядом. – Но ты –
ребенок, многого можешь не понимать, а потому... пообещай, что не
станешь говорить ни с кем на эту тему. А мы с тобой, – тут она на
мгновение задумалась, – поиграем в шпионов? Будем следить за
сеньоритой Хименез, но так, чтобы она ничего не заподозрила? – Эрни
доверчиво посмотрел ей в лицо, и Каролина почувствовала себя
последней сволочью, что впутывает ребенка в свои разборки с
соперницей. Но... очень ее насторожило приветливое общение Лорены в
первый момент, да и странная дружба с братом ее мужа. Возможно, в
ней говорит паранойя, воспитанная суровым бытом детского дома, но
не верилось, что с бывшей подругой Алехандро они станут даже
приятельницами. Скорее, она верит ненависти сеньоры Алмейра, чем
приветливой улыбке Лорены.
– Правда? Мы будем шпионить по-настоящему? – темные глазенки
загорелись азартом и уставились на Каролину. Пришлось кивнуть, но
напомнить, что это страшная тайна. – Ура!