И сегодня, когда на Николаса навалилась эта непредвиденная и кропотливая работенка, он даже и представить себе не мог, что подобрался к самому краю своих отношений с Сандрой, за которым нет ничего – ни их отношений, ни любви, ни даже самой Кассандры. Но он ничего этого не ощущал, не задумался над происходящим в последнее время. Поэтому не видел ничего страшного в том, чтобы после изнурительной работы, устав до изнеможения, до головной боли, пойти домой попить пивка и посмотреть баскетбол, отказавшись от запланированной встречи с любимой девушкой.
Именно так он и поступил. Попрощавшись с хмурым сержантом Хейлом и выйдя из участка, Йенс неровными, но по-прежнему семимильными шагами зашлепал по морозцу домой, с наслаждением предвкушая увлекательный просмотр игры и вкус холодного пива, смешанного с копченостями, на языке. По дороге домой он зашел в небольшой магазинчик рядом с домом, чтобы отовариться. Уже из дома, кое-как расставив посуду на столик вокруг дивана и включив телевизор на нужном канале, Николас взял смартфон и позвонил Сандре…
…
После своего телефонного разговора с Раковски и посещения кабинета инспекторов с целью моральной «накачки» подчиненных, Майк вернулся к себе и попытался сконцентрироваться на имеющихся у него на руках уликах. Это была видеозапись плохого качества со стертой частью именно во время предполагаемого совершения преступления, это была странная визитная карточка компании «РОБОЛЕНД и Ко», в которой работает дочь пострадавшего, это были странные записи с камер видеонаблюдения с дома Милтонов и окрестных домов, за несколько часов до предполагаемого исчезновения трупа главы семейства, где дочь Теодора Милтона выносит из дома какие-то тяжелые сумки, а возвращается с почти пустыми, а сын пострадавшего, Филипп, уже через несколько минут после посещения родительского дома выскакивает, если не сказать пулей вылетает, из подъезда, на ходу напяливая верхнюю одежду. Это было и посмертное завещание самого Теодора Милтона. К тому же, странное поведение Сары Милтон, наотрез отказавшейся назвать имя своего ухажера. Все это было очень странно…
Некоторое время Майк просидел в своем кресле, откинувшись на спинку и теребя свои коротенькие усики. Он даже полуприкрыл веки, стараясь сосредоточиться на всех этих вещах. Единственным его опасением было ожидание, не вернется ли опять Йенс и не начнет ли снова свое нытье, пускание соплей и прочие акты самоунижения, лишь бы не идти в архив.