– Итак – подытожил комиссар, отложив листки бумаги копии завещания на стол в сторону. – Наличие этого документа означает, что единственным членом семьи Милтонов, кому категорически не выгодно исчезновение трупа, является его дочь – Сара Милтон. Ибо в результате проведения процедуры нейтрализации она бы получила свидетельство о смерти отца и стала бы полноценной наследницей всего его имущества.
В душе Стэмп был ужасно рад, что Сара не причастна к этому преступлению. Даже счастлив, что его предчувствие сыщика на этот раз его подвело и что не нужно терзаться угрызениями совести по её поводу. Гора сошла с плеч комиссара, и он буквально всем нутром, всем телом и рассудком почувствовал томительно приятное облегчение.
– А много ли там наследовать? – поинтересовался неуемный младший инспектор Йенс со своего места. – Может там и наследовать-то особо нечего.
– Да, Дик, резонный вопрос – обратился Майк к Редлиффу. – Каково богатство усопшего? Но судя по современному ремонту в квартирке, в которой он проживал, и по обстановочке в ней, деньжата действительно водились в их семье.
– К сожалению, я еще не успел навести справки по этому поводу, но этот вопрос действительно надо бы прояснить. А то, если нет имущества, способного вызвать к нему интерес, это завещание – он указал на листки бумаги, лежащие у него на столе – пустышка, ложный след.
И тут же добавил:
– Сегодня же я все выясню насчет имущества Милтона.
Редлиффу было ужасно стыдно, что он не выполнил поручения комиссара по поводу имущества, принадлежавшего Милтону, но он так торопился в участок, чтобы доложить о неожиданно найденном завещании, что напрочь позабыл об этом поручении. И только придя в участок, Дик с ужасом понял, что не выполнил задания шефа полностью, но было уже поздно – пропускать совещание было бы еще хуже. Во-первых, комиссар очень не любил, когда на его «летучках» отсутствуют подчиненные, даже когда те были где-нибудь на выезде с опергруппой. Во-вторых, ведь именно ему, младшему инспектору юстиции Редлиффу, выпала честь довести всю имеющуюся информацию по этому делу до сведения отдела, а этой возможности Дик никак не хотел упускать.
Между тем, комиссар Стэмп был полностью согласен с Редлиффом, но в спор снова вмешался Ван Гистон. Все время после их словесной дуэли с Редлиффом, он сидел молча, внимательно слушая младшего инспектора юстиции с видом человека, дозволившего никчемному человечишке высказать свою бредовую идею, и теперь, когда вся бессмысленность этой затеи раскрыта, пришло и его время для её развенчания.