«Так, что дальше? А может быть, просто кто-то очень глупо пошутил, и уже завтра все станет на свои места? Может быть, может быть… Но если это и была шутка, то крайне идиотская и несмешная. Нет, вряд ли это можно рассматривать как рабочую версию!»
И вот она, Восточная тридцать первая улица и нужный Майку трехэтажный дом под номером восемь. Стэмп аккуратно припарковал машину возле дома, около которого уже толпилась оперативная бригада. Были здесь и коронеры, без конца снующие туда-сюда и фотографирующие все вокруг, и младшие офицеры полиции, нервно курящие в сторонке и отпускающие неуместные шуточки в духе Джо Харриса, и откуда-то взявшиеся пронырливые журналисты, нагло пристающие ко всем присутствующим с целью заполучить заветную сенсацию, и небольшая кучка полуночных зевак, вечных спутников любых происшествий, припрыгивающих на морозе и дыханием согревая заледеневшие ладошки.
Майк бегло поздоровался с полицейскими, перекинулся несколькими словами с коронерами в надежде нащупать хоть какую-то зацепку, но не получив никаких новых сведений, вошел в здание. В подъезде, как и во всех недорогих домах массовой постройки, стоял жуткий отвратительный запах затхлости, перемешанный с запахом чего-то прокисшего и экскрементов домашних животных.
Квартира пострадавших находилась на втором этаже, поэтому Стэмп не стал пользоваться лифтом, а неспешно преодолел четыре лестничных пролета, продолжая размышлять об особенностях настоящего дела и фыркать от острых неприятных запахов, наполнявших подъезд.
Вопреки ожиданиям Майка, обстановка в трехкомнатной квартире (Майк хорошо знал расположения квартир в подобного рода трехэтажках, построенных для рабочих мусороперерабатывающего завода) резко отличалась от серого пропахшего подъезда. Светлые крашеные обои, узорная лепнина на потолке, дорогой дубовый паркет, прекрасная современная удобная мебель и бытовая техника говорили о хорошем достатке хозяев дома. Было заметно, что в доме уже побывала опергруппа. Весь пол был в грязных отпечатках чужих сапог, атмосфера в помещении была полна всевозможных резко противоположных запахов. Сейчас в квартире оставались только дежурный врач, приводивший женщину средних лет, видимо жену пострадавшего, в чувство и молодой коронер, опрашивавший молоденькую белокурую девушку. Майк окинул квартиру взглядом, но нигде не обнаружил Ричарда Редлиффа, своего подчиненного и напарника по совместительству – молодого человека двадцати трех лет, недавнего выпускника полицейской академии Лос-Анжелеса, назначенного в напарники Стэмпу вопреки воле последнего, но со временем крепко сдружившегося со своим патроном, невысокого роста около пяти футов шести дюймов, щуплого телосложения – ста пятидесяти фунтов веса, очень сметливого и при этом чрезвычайно близорукого, носившего небольшие очки без оправы.