Я не знаю, сколько мы смотрели друг на друга… екунд десять? Может, тридцать… Мне казалось, что это длится неимоверно долго.
Не могу сказать, что это была любовь с первого взгляда. В тот момент я даже не был уверен, что она мне нравится.
Но было в этом безмолвном нетелесном контакте что-то неотвратимое, что-то запретно-интимное и возбуждающее одновременно. Будто бы мы не смотрели друг на друга, а, едва встретившись, беззастенчиво целовались на виду у всех.
Вот так я встретил Киру.
И безнадежно «влип».
Брошен взгляд, будто мост над Невою:
В два пролета, но неразводной.
Для того, чтоб и после отбоя
Без тебя не остаться одной.
Кира К., май 2001
Глава 4. Ноувумен
Едва заметно другим, тонкой пунктирной линией Кира снова входила в мою жизнь.
Мы встречались три, иногда четыре раза в неделю. Чаще всего она приезжала ко мне домой. Мы смотрели фильмы, болтали, валялись, пили литрами чай и кофе, заказывали пиццу или доедали ресторанную снедь.
Иногда она заходила ко мне на работу. Если было свободно, мы плюхались в обнимку на один из кожаных диванов. Если случался аврал, то Кира просто сидела с чашкой кофе за каким-нибудь столиком так, чтобы я мог ее видеть. И хоть такие встречи больше походили на свидание Штирлица с его женой в кафе «Слон», всё равно они шли в зачёт!
Но больше всего я любил, когда она приезжала утром после моей смены. Выдернутый из сна дверным звонком, я топал непослушными ногами в тамбур открывать. Наспех целовал, стараясь не промахнуться мимо лица, и тут же плёлся обратно. Кира ныряла ко мне под одеяло шустрой рыбёшкой. Я обнимал ее покрепче и засыпал. Плотные шторы, очень кстати водворенные мною на место, почти не пропускали свет. И можно было представить, что сейчас не утро, а ночь, что впереди у нас, как минимум, восемь часов в обнимку и целый непочатый день.
Поначалу мне было удивительно: как ей удаётся так часто «улизнуть» прямо посреди рабочего дня. Не дожидаясь моих расспросов, Кира пояснила сама:
– Когда родился сын, все разом переключились на него и отстали от меня!
«Все» – это, надо думать, родители. Мечтавшие о надёжном и перспективном месте для дочери, сразу после института они запихнули ее переводчиком на какой-то оборонный завод. Кира корпела над секретной технической документацией по 8 часов в день и при этом считала себя ярым пацифистом.