Мечта сделать блестящую карьеру после того, как обнаружил в себе способности к языкам, жила во мне, не давая покоя.
«Надо обязательно поступить в юридический институт, – размышлял я. – Как-нибудь окончу его, буду знать законы, и куплю себе должность. В этой стране все продается».
Как и я, Женька полагал, что талантлив и непременно когда-нибудь станет великим. Сколько же времени за 12 лет нашей дружбы мы провели в разговорах о знаменитых художниках и композиторах, сколько спорили, что важнее: труд или талант, или что первично – материя или сознание…
Однажды я поделился с ним планами поступить в юридический институт.
– Поступи и ты в какой-нибудь гуманитарный вуз. Например, в исторический, – предложил я ему. – Сделаем карьеру, будем помогать друг другу. Заплатим кому надо, чтобы в партию определили.
– Что, перевернем эту страну? – язвительно спросил он.
Денег постоянно не хватало. В конце концов, под влиянием «железного» Юры, с которым меня познакомил Володя, я перешел на другую работу: бросил доставку, где уже восемь месяцев числился в штате, и стал разъездным билетным кассиром в поездах.
Магическое число «сто» (такой была прибыль в рублях за смену) подтолкнуло меня преодолеть страх перед недосыпанием. Однако скоро выяснилось, что я не могу привыкнуть спать в поезде. Очевидно голова после сотрясения мозга (когда в двенадцать лет упал на катке) тряску не переносила.
Днем же, если был выбор: сон или встреча с друзьями, всегда выбирал друзей. Учеба в институте оказалась на последнем месте. Однажды, пропустив три-четыре недели занятий, я понял, что подошёл к черте, которую переступать нельзя: в понедельник, во что бы то ни стало, пойду на лекции.
Но в понедельник ко мне зашел Женька и предложил «рвануть», уже не помню куда. С самым серьезным видом (ведь настраивал себя почти неделю) я объяснил, почему не могу, и он тут же согласился, добавив: «Знаешь что, выпьем по кружке пива и иди на лекции».
Меня чрезвычайно поразило, что в ту же секунду, когда первый глоток, едва миновав гортань, достиг пищевода, я превратился в другого человека, и уже знал, что в институт ни сегодня, ни завтра не попаду.
Женька по-прежнему играл на бегах. Видимо, его финансовые дела были хуже моих. Как-то раз даже одолжил у меня 300 рублей.
Он оставался единственным из друзей, который всегда находил время для встреч.