За углом дома дул ветерок. Он дул с реки и шелестел ветками большой березы, стоявшей на краю горы.
– Бросьте, Шорин, – тихо проговорил Гриневич, – меня не стоит перевязывать.
– Да что вы. Это ерунда. Рана вовсе не такая серьезная. – Шорин постарался, чтобы его слова звучали как можно бодрее.
– Прекратите, поручик. Вас противно слушать. Лучше расскажите, что вы хотели сказать за ужином.
– За ужином? – не сразу сообразил Шорин.
– Да. Вы остановились на мальчике.
– Ах, это… – Шорин вспомнил. – Все это пустое, – проговорил он, расстегивая френч.
– Ну, все же? Это любопытно.
Шорин замялся.
– Я уже все сказал, – ответил он. – В общем, найду мальчика, попробую вложить в него что-то хорошее. А скорее всего… Ну, там видно будет. – Шорин разматывал бинт. – Скорее всего, возьму с него клятву, что он никогда не изменит себе. В конце концов, это главное, ведь если бы никто не изменял себе…
– Это было бы черт знает что, – перебил Гриневич. – Это был бы ад, дружище! – Он застонал. – Впрочем, если у вас будет такая возможность, найдите еще одного мальчика, быть может похожего на меня. Обещаете?
– Обещаю, – ответил Шорин и поспешил добавить: – Только у вас, как мне кажется, у самого будет такая возможность.
– Спасибо, – проговорил Гриневич совсем тихо. – Пусть он только будет хотя бы немного похож на меня в детстве. Представляете? На меня или на Рыльского. Он там, около церкви, на площади. Он тоже был неплохой человек.
«Девяносто шесть – восемнадцать, девяносто шесть – восемнадцать, девяносто шесть – восемнадцать…»
Если бы Сидорова спросили, для чего ему было нужно запоминать номер такси, на котором он догнал автобус, то, по всей видимости, он не ответил бы ничего путного. Просто запомнил, и все.
Автобус немного запаздывал, но до конца посадки он все же должен был прибыть в аэропорт – так сказал полный мужчина у окна, который должен был лететь одним с Сидоровым рейсом. Так что повода для беспокойства почти не было.
Сидоров попытался представить себе Москву, в которой не был уже месяц, дома, метро, теплый свитер, который ему, по-видимому, придется надеть сразу же после приезда. Это были привычные мысли, всегда посещавшие его при возвращении из отпуска, только сейчас они почему-то не вызывали в нем того прилива энтузиазма, какой им обычно сопутствовал. Из головы не шел тот старик, являвшийся таксисту, его предсказания, сон…