За двойным окном автомобиля бесшумно проносились наполовину скошенные поля. Вся дорога в аэропорт заняла не больше десяти минут, и, въехав на территорию аэропорта, он направился на долговременную стоянку. Он знал, что если его план удастся, то обратно он приедет поездом и машину придется забирать отдельно. Наверное, взять такси было бы экономичней и разумней, но он не мог отказать себе в удовольствии насладиться этим автомобилем, возможно в последний раз. Нежно погладив деревянный руль, он захлопнул дверь и, убедившись, что мерседес заперт и спрятав квиток от парковки в бумажник, поспешил к стеклянному зданию аэропорта Вацлава Гавела.
Борис любил летать.
Может быть, это было связано с тем, что он закончил Авиационный институт и прекрасно понимал, что это самый безопасный способ передвижения. (Хотя понимая это, Борис не уставал ужасаться тому, что в один прекрасный день ему предстоит сесть в самолет, спроектированный однокурсником, а однокурсники его были все в основном пьяницы и двоечники. Оставалось утешать себя тем, что цикл жизни самолета долгий, и к тому времени, как на рынок доберутся самолеты, конструкторами которых будут его однокурсники, российская авиационная промышленность полностью зачахнет). Так что скорее всего в этой любви проявлялось просто несломленная веками, доставшаяся от предков в наследство, тяга к путешествиям.
Ему нравился взлет, когда ревущая туша самолета, вопреки, казалось бы, всем законам природы, после короткого разбега взмывала вверх, унося его выше и выше, так близко к Богу, как он знал, ему удастся приблизиться в этой жизни.
Он верил в Бога. Не в мстительного Иегову иудеев и не в его Сына христиан. Он верил в то, что в окружающем мире есть определенный принцип, и этот принцип проявляется в том, что спирали галактик и раковины моллюсков закручены в соответстсвии с одним и тем же правилом золотого сечения.
Вопрос о том, насколько этот принцип является само осознанным и управляет ли он тем, что творится в мире, оставался для Бориса открытым, и строго говоря, мало его занимал.
В определенный момент он просто решил для себя, что то, что он задумал, вполне соответствует замыслу божьему, если таковой замысел у Бога имеется. Замыслом Божьим, по разумению Бориса, было развитие человека и поднятие его на новый уровень, день за днем, через боль и страдание. То, что происходило на земле сегодня, с бесконтрольным ростом населения, с потерей всех моральных ценностей и заменой их ценностями потребления, замыслом божьим быть никак не могло.