– Как скажешь, – сказал Шарлиев, вырвав травинку и положив ее в рот.
– Шарли, а ты знаешь, кстати, что самая живность на траве собирается в самом сладком ее месте?
– Знаешь, иногда ты очень занудлив. Пусть там и куча микробов, но они ведь тоже мясо! – рассмеялся Шарлиев и продолжил жевать сладкий конец травинки.
Покраска шла немного медленнее, потому что Шарлиев то лежал на траве, то присоединялся к Джону, но через час с небольшим они все же закончили. Не спеша пришли в кабинет директрисы и сказали, что работу завершили. Вскоре, убедившись, что работа выполнена по совести, она отпустила ребят в номер, дав в придачу немного ее личных сушек. Придя в номер, друзья, разморенные солнцем, упали спать.
Часть 2
2005 год
– Эй, щенок, вставай, – шлепал ладонью по лицу мальчика его отец. – Ты не охренел ли тут спать, когда я дома?
Мальчик привстал на кровати, на часах было два ночи. Над ним стоял пьяный отец и бил его ладонью по щекам.
– А ну встал и пошел мыть посуду. Я сказал: пошел! – отец отправил его на кухню, отвесив пинок под зад. – Ты думаешь, мамки твоей нет, я тебя жалеть буду? Мужиком надо быть, – шел тот, шатаясь, за сыном.
От него пахло спиртом и чем-то еще. Он закурил и сел за стол на кухне. Мальчик встал и начал мыть гору двухдневной посуды, стоя босиком.
– Вот как надо время проводить, говнюк, а не спать лежать. На том свете отоспимся, сынок. Я из тебя мужика-то сделаю! – путался в словах отец, уже наливая себе новую рюмку. Я в твои годы уже шить умел, все сам делал! А тебе одиннадцать лет и вон, как сопля тонкий. Я уже баб имел, а ты и куска дерьма не стоишь.
– Мне двенадцать! – сказал обиженно сын и сразу получил по лицу старой банкой из-под пива со стола.
– Я лучше знаю, понял меня? Спиногрыз! Я для тебя деньги зарабатываю, на этом чертовом заводе Кировском, вкалываю, чтобы ты пререкался тут стоял? Неблагодарный мешок с дерьмом.
Отец собрал мокроты и плюнул сыну на спину. У мальчика побежала слеза по щеке, но он не показывал этого. Его отец ненавидел, когда кто-то плакал. «Мужчина не может плакать», – говорил он.
– Ты мне лучше новенького чего-нибудь расскажи, щенок, как ты в школе там? Девка-то есть уже? – смотрел на него тот. Он же, не отвечая, домывал посуду и утирал слезы рукой.
– А, смотри-ка, у него уже и девка есть! Молчит – значит, любит, да, щеночек? – улыбался мужик большим неприятным ртом, почмокивая после ужина. Мальчик домыл посуду и направился в комнату. Отец успел схватить его сильно за руку и сказал: «Я тебя не отпускал никуда, щеночек, поговори с папкой-то». Подросток собрался с силами.