– Я англичанин, но родился здесь. Мои предки когда-то переехали жить из Англии в Москву, а чтобы это не забыть, у меня в семье специально оставляют английские имена, – рассказывал паренек.
– Ух ты! А ты знаешь английский? – спросил тот.
– Нет, но очень хочу его выучить. Скажи, а у тебя имя есть? Шарлиев – это ведь фамилия, – поинтересовался Джон.
– Есть, Тимур, но меня все по фамилии называют. Не переживай, – он махнул рукой и улыбнулся.
– Я буду звать тебя Шарли, ты не против? – он посмотрел на друга.
– Не против, мне так даже больше нравится! – усмехнулся Тимур. – Как будто я француз, а ты англичанин. Это круто! Давай вместе жить?
– Давай, – ответил тот и достал из кармана печенье.
– Будешь есть? У нас же обед скоро, – сказал Шарлиев.
– Ну я просто есть хочу уже, – ответил тот и начал жевать всухомятку.
Ребят к тому моменту уже их привели в корпус. Это было белое трехэтажное здание с балконами и зеленой входной дверью. Внутри висели пожелтевшие большие часы, на полу лежали протоптанные коврики с узорами. На ту смену в лагерь приехало человек 60, среди которых были ребята и девочки разных возрастов: от 12 до 16 лет. Вокруг царила советская атмосфера: союзные гербы, каменные корпуса, скрипящий деревянный паркет.
По их просьбе, двух мальчишек поселили в одной комнате. Они открыли дверь, которая со скрипом сама закрылась. Чемоданы сразу поставили каждый к своей кровати. Из интерьера был холодильник, куда Джон положил колбасу и сушки, две койки, на которые ребята кинули свои вещи с дороги и неработающий старый телевизор. Иногда в лагерях их специально отключают, чтобы дети могли насладиться жизнью без подобных городских атрибутов, но тот телевизор просто не работал.
– Общий сбор около входа! – прокричал кто-то из старших в коридоре.
– Что это значит? – спросил друга Джон.
– Пойдем, нам расскажут, что мы будем тут делать! – бодро ответил Тимур и взял кепку из сумки.
– А! Выходить уже? – переспросил Джон.
– Да, идем, бери ключ.
Детей позвали на общий сбор. Вожатые змейками выводили группы подростков, которые кричали, смеялись и всячески показывали свою радость оказаться вне дома с родителями, а среди себе подобных. Было солнечно. Всех привели в один из корпусов, в котором располагался актовый зал. В этом помещении пахло стариной, на сцене висел пыльный бардовый занавес, который, видимо, повидал многое. Стулья были отремонтированы, но по их внешнему виду можно было сказать, что и им не один десяток лет. Участники расселись по местам, зал оказался заполнен едва наполовину.