– А-а, да брось, – отмахнулся ладонью Сид. – На Черепаховых островах все секреты не стоят даже перебродившей тыквы. Твои ракеты прибыли третьего дня на «Крушителе волн», в таможенной декларации они заявлены как рельсы для…
– Это же секрет… – потерянно пробормотал Хефти. Ему вдруг почудилось, что пол таверны качнулся, словно палуба в шторм. Должно быть, сказывается эта ужасная жара, хуже, чем у горна в дедовской кузнице. Да, конечно, в этом все и дело, жара и влажность, этот несчастный клочок земли окружен водой, подобающее место для лягушек и гоблинов, уважающему себя гному здесь совершенно нечего де…
– Ну-ка подвинься, недомерок.
Прежде чем бригадир-инженер второго класса успел осознать, что обращаются к нему – а также всю глубину и тяжесть нанесенного клану и гильдии оскорбления – чья-то волосатая лапища небрежно смахнула гнома в сторону.
– Ты, что ль, будешь шкип «Желтой Каракатицы»?
Капитан Сид потер глаза кулаком, пару раз моргнул, тряхнул головой. Не помогло – перед ним, покачиваясь, по-прежнему стояли два типа, различавшиеся только тем, что у левого за кушак был заткнут длинноствольный револьвер, а у правого – местный кривой кинжал в костяных ножнах.
– Что молчишь, бородавка? С тобой Люди разговаривают… – Револьверщик сплюнул чем-то ядовито-зеленым.
– Да он уже никакущий, – разочарованно хмыкнул второй. – Эти недомерки и пьют-то разбавленную мочу, а забирает их похлеще, чем с рома. Даже приличного попугая завести не могут, таскают пучок перьев, а заместо приличного корабля у них ваабче…
Капитан Сид улыбнулся. Он и впрямь чувствовал себя немного выпившим – совсем слегка, сущая безделица для настоящего гнома. Вот успей он выпить еще пару пинт – и наверняка бы продекламировал сейчас лекцию о достижениях современной науки. В самом деле – только вчера прочел в газете о новомодной теории некоего мистера Таркина о том, что люди произошли от обезьян, а не сотворены богами, как все приличные расы. И вот, пожалте, наглядное подтверждение – две гориллы, которые тоже собрались превращаться, но раздумали на полдороге.
В легком подпитии капитана часто тянуло на философские размышления. Но сейчас он просто размахнулся и врезал ближайшему гориллоиду прямой левой чуть пониже живота. Верзила выпучил глаза, согнулся, приведя физиономию в досягаемость капитанских кулаков – и схлопотал правой в челюсть.