– Ну и ходи так, если не хочешь потерпеть, – сказал я и махнул рукой,
– Конечно, тебе хорошо, а ты бы знал, как больно! – сказал он, вытирая рукавом слезы.
Через несколько минут он успокоился, набрался мужества и тихо произнес:
– Давай…
Я снова взял нож и стал осторожно подрезать кожу. Венька молчал, стиснув зубы. От этой операции меня самого передернуло и мурашки поползли по спине. Подрезав рану поглубже кончиком ножа, я вытащил крючок. Уф! Все! К сожалению, кровь сильно текла из раны. Я приложил к ней носовой платок и сказал:
– На! Держи! До свадьбы заживет!
Венька молчал, скривив гримасу от боли, а потом еще плотнее прижал платок к руке. Через минуту он тихо прошептал:
– Пошли скорей домой.
– Это что такое? – грозно спросил нас его отец, который стоял у калитки.
– Да вот – несчастье, – ответил я и рассказал ему все не таясь.
– Ага, вот я ему сейчас дома покажу еще и за то, что взял без спроса деньги на крючки и оттяпал леску с моей донки, – сердито сказал отец и легонько толкнул сына во двор.
– Ну что же тут такого. С кем не бывает, – оправдывался сын.
Но его не слушали. Венька с заплаканными глазами замолк, прошмыгнул в открытую калитку и вопросительно оглянулся на меня – это он расплачивается за мою идею, а я остался в стороне.
А впрочем, не так ли бывает, и в жизни?
Вот уже в который раз мы плывем по знакомому маршруту. Я гребу веслами около получаса, натужась и потея. Мой друг сидит на корме и блаженно загорает. Я не выдерживаю этой идиллической сцены и кричу:
– Венька, бездельник, хоть бы помог немного грести! Я устал! У меня руки отнимаются!
Венька, лениво потягивая плечами, выдавил из себя:
– А ты мне помогал, когда я греб? А?
Я молчу: так оно и было. Но через несколько минут я снова нарушаю молчание:
– Венька, хоть бы пока дорожкой половил. Ну чего зря сидеть? Ну потрудись для общего дела, дружок!
Услышав про дорожку, он вскочил, отбросив лень и усталость:
– Правильно! О чем я раньше думал?! Я сейчас…
Через пару минут он держал в руках дорожку и разматывал толстую леску, опуская тяжелую, колеблющуюся блесну в воду.
– Давай, давай греби быстрее, а то блесну зацепит, – скомандовал Венька.
Я налег на весла. Через минуту он закричал:
– Да тише ты, а то блесна поднимается ото дна.
Я был не рад тому, что предложил: Венька стал командовать мной, как куклой-марионеткой. Вместо размеренного и спокойного темпа я перешел на рваный, то сильно загребая, то слабо. Уф! Мне это надоело и я раздраженно буркнул: