Такое всё мерзкое и пресное.
Не стал больше смотреть на росписи.
Бесили.
На полу плитка в одной цветовой гамме со стенами. Орнамент
выложен интересный, заманчивый, не просто так, что-то вроде
защитных рун. Колдовской знак на полу.
Два ложа, напоминали формами низкие широкие диваны, на них
накиданы подушки и одеяла.
Есть где разбежаться нам с волчицей.
У стен сундуки кованые для вещей, заменяли шкафы. Курильница
стояла, источая аромат горящих берёзовых и можжевеловых веток и
приятных лесных трав.
Гулял прохладный ветерок, где-то шумела вода.
Достаточно большие полупрозрачные арочные двери, выводили в сад.
Они чуть приоткрыты.
Умиротворённое местечко выбрала себе волчица.
— Как тебя зовут? — спросил я, глядя себе под ноги.
— Айя, — ответила девушка, прошла наподобие кухни.
— Зимой здесь холодно будет, — заметил я, рассматриваю
внимательно уголок.
Там дровишки, печка, жратва в кувшинах. Я унюхал мясо с
картошкой, сразу по кастрюлям пошарил.
Ложку нашёл и решил подкрепиться.
— Здесь зимы холодные, но замок стоит на горячих источниках, и
стены толстые. Даже печку топить не надо, если не готовить.
— Продумано до мелочей, но не нами, — кивнул я, пережёвывая еду,
балдел от вкуса. — Я за такой ужин для тебя, милая, что хочешь
сделаю.
Она усмехнулась и подмигнула мне. Маленькая, игривая волчья
блядь. Будет моей первой в этой новой жизни. Ну и навсегда, как
любят волки.
Гарем – это нормально.
Упругая маленькая попка, тонкая талия, светлая кожа, волосы
шёлковые, ну и пахла неплохо: лесом, волчицей, то есть моим
племенем.
— Я не против, если ты мне сделаешь приятно.
Айя пошарила в сундуках, которые стояли у диванов.
— Пошли-ка, Малёк, я тебя вымою.
— Ага, сейчас, — наяривал я ложкой, не желая отрываться.
Пока не сожру эту кастрюлю, не двинусь с места.
— А этот козлина кто был? Лик Сумрака? — бурчал я с набитым
ртом, продолжая изучать зал и сад, что можно было разглядеть в
двери. Там запущено всё, и фонтан не бил.
— Нет. Ориксов в Ликах Сумрака нет.
— А какая иерархия у Сумрака? Ты знаешь?
— Знаю, — Айя подошла ближе, на локте висело махровое полотенце,
она показала мне расчёску.
Видимо причёсывать меня будет. Я уже кайфанул. И спать, поди, с
собой уложит. Просто рай.
— Поделись, милая, — я забрал себе кастрюлю и залез в неё рукой,
но остановился.
Айя смотрела исподлобья. Очень строго! Пришлось опять взять
столовый прибор.