Франк размышлял, не зная пока, что ответить.
– Но это еще не все! – с вызовом произнес манекен в элегантном мужском пальто и эффектной широкополой шляпе.
То ли сам резкий тон джентльмена, то ли еще что-то, но в зале повисла странная тишина.
– Мы требуем, чтобы любые манекены, независимо от их пола, могли примерять любую одежду, женскую или мужскую. Во внерабочее время, – уже не так громко сказал манекен в элегантном мужском пальто.
«А вот это уже извращение», – решил Франк. Прямо смотря в глаза манекену в пальто, Франк прошипел:
– Вы тоже не прочь примерить женские трусики?
– Почему все всегда сводится к женским трусикам? … Меня как раз больше прельщают черные колготки в умопомрачительную крупную сеточку, – улыбаясь, ответил тот и демонстративно расстегнул несколько пуговиц пальто.
Франк с досадой бросил на пол рожок для обуви.
– И это в двух шагах от кафедрального собора!
Он замолчал и принялся рассматривать своих коллег, будто видел их в первый раз. Воспользовавшись паузой, к Франку подошел манекен-ковбой из отдела джинсовой одежды и, немного смущаясь, произнес:
– Говорят, к нам завезли новую модель. Манекен-унисекс. Черты лица смазаны, пол неопределенный, фигура лишена малейших рельефов. Теперь не надо будет разбираться в гендерных тонкостях. Хотите видеть манекен мужчиной, оденьте его в мужскую одежду, женщиной – в женскую. Как мы будем уживаться с этими унисексами? Ведь не все же мы любители примерять женские трусики.
– Опять женские трусики! Сколько можно муссировать этот вопрос? – раздались возмущенные голоса из зала.
«Ах, вот оно что!» – подумал Франк. Он знал об этой новации, но не предполагал, что слухи разойдутся так быстро.
– Да, я могу согласиться – это вызывает беспокойство, – произнес он.
Франк поднял руку, так как гул в зале усилился.
– Пусть от меня останется только рука, рекламирующая перчатки, если я не доведу ваши требования до наших боссов, – прогремел голос Франка. – Но у меня плохое предчувствие. Чего нам не хватает? Мы одеты, обуты, нам не нужно добираться до работы на общественном транспорте. Мы избавлены от сердечной аритмии и кариеса… Боюсь, мы дождемся неприятностей!
В зале воцарилась мертвая тишина. Манекены стояли не шелохнувшись, будто были на работе. Но вдруг эту пронзительную тишину прервала ритмичная, полная жизни, музыка. Это был рок-н-ролл! Несколько манекенов, неожиданно выйдя из примерочной, танцуя, стали медленно приближаться к Франку.