Ей позвонила дочка. Перебрасываясь с ней фразами, Татьяна решила: она не будет говорить дочери о том, что чуть не грохнулась в обморок. Дочь передала трубку Лерусику и та что-то прелестно лепетала. «Поражаюсь себе! – размышляла она, слушая внучку. – Я словно сошла с ума! Как быстро я поддалась искушению. Вот уж точно: Дик встретил свою Джейн „на закате дня“!». «Что же он предлагал?» – пыталась она представить. «Любовь! Риск! Приключения! Свободу!» – она опять услышала тот завораживающий голос под чередующиеся звуки джаза, морского прибоя, бешено мчавшегося автомобиля…
– С вами точно все в порядке? – молодая девушка после того, как Татьяна кивнула ей, встала из-за стола.
Татьяна ярко накрасила губы, смотря на себя в зеркальце. «Настоящая Бонни для Клайда! – усмехнулась она.
– Можно к вам за столик? – вдруг услышала Татьяна колдовской голос. Она еще не взглянула на того, кому принадлежал этот полный соблазнов голос, но для себя уже решила: «Я согласна! Любовь! Риск! Приключения! Свобода!».
Раздался тот звук, который бывает при резком старте автомобиля с места…
(фэнтези, навеянное рождественскими распродажами в Мюнхене)
Вместо эпиграфа
Поскольку поза манекена фиксирована в каком-то одном положении, облачить его в футболку, свитер, рубашку или куртку можно только так: сначала выкручивают руки манекена и на туловище сверху натягивают, к примеру, свитер. Затем сквозь рукава свитера просовывают руки манекена и ввинчивают их в туловище. Иными словами, эксплуатация манекенов требует периодического выкручивания им рук.
Как только знаменитые куранты Новой городской ратуши пробили полночь, Франк слегка потянулся и пошевелил своими длинными ногами. Франк – манекен торговой галереи, расположенной вблизи Мариенплац, еще несколько секунд продолжал сидеть на стуле. Создатели придали манекену внешность африканца с божественным телосложением. Одетый в стильную зимнюю одежду, он покорял покупателей тем, что сидел на стуле в позе «Мыслителя» Родена, задумчиво взирая на вывеску с режимом работы галереи.
Франк встал, сбросил с себя меховую ушанку и снял пуховик, оставшись в свитере, джинсах и зимних ботинках. «Предстоит нелегкая ночь», – решил он и посмотрел на неработающий эскалатор, ведущий на верхние этажи галереи. Неизвестно по каким причинам, но манекены четвертого этажа галереи днем устроили настоящий демарш. Одежда либо сползала с них, либо сидела на них мешком. Манекены трикотажного отдела, одетые как добропорядочные мамочки, почему-то стали принимать фривольные позы. Манекены отдела спорттоваров бесцеремонно пялились на покупательниц, мешая им сосредоточиться. Одним словом, это был настоящий бунт.