– Пожалуйста, посиди спокойно и послушай меня внимательно. Я не могу тебе рассказать ВСЮ информацию, она для тебя слишком тяжела, да и не поймёшь ты половины из неё. Поэтому буду краткой. Завтра начнётся война, понимаешь?
– С кем?
– С фашистской Германией. 22 июня 1941 года в 4 часа утра, на всём протяжении границы от Крыма до Мурманска. Так вот, Василий.
– С Германией? Дружественным государством? Да вы кто такая вообще?! – глаза Тапочкина выражают одновременно ужас и удивление.
– Конь в пальто. Я ещё не закончила. Так вот, по стечению обстоятельств, совершенно от меня не зависящих, мне придётся осесть тут, в Н-ске. Баба-командир – не слишком часто встречающееся сочетание в вашем времени, а потому я пока буду просто наблюдать. Я понимаю твоё удивление, в некотором смысле разочарование и даже подозрение, что я шпионка. Так?
– Не скрою, что вы правы. И что это вы там о времени говорили?
– Мне будет жалко терять в твоём лице потенциального помощника, если наши боевые пути разойдутся, но и тебя самого жалко. Хороший ты парень: честный, отзывчивый. Только вот справишься ли ты с такой ношей? Будет ли она посильна тебе, Василий?
– Я комсомолец, да к тому же детдомовец. В жизни тоже пришлось хлебнуть.
– Хорошо, ты сможешь со мной сходить в гостиницу? Это не нанесёт удар по твоей репутации, если ты ненадолго закроешь отдел?
– Нет.
Повезло всё-таки, что до гостиницы недалеко. Пока мы шли, Тапочкин молчал. Я понимала, что у него в душе шла борьба. Его мысли витали между той Анастасией Олеговной, бывшей вчера подавленной и беззащитной и другой, которая сегодня просто убила его невероятной и пугающей информацией. Наверняка ему хотелось меня арестовать и передать дальше по инстанции, но интерес к тайне перевесил чувство долга. Наконец, мы пришли.
– Проходи, Василий, и садись в кресло.
– Бить будете или вербовать? – в его голосе присутствовала ирония.
– Если бы я хотела тебя избить или, что ещё хуже, убить, мне понадобилось бы несколько секунд.
– Даже так?! Хотя после того, как вы нейтрализовали шайку Хромого…
– Да, Вася, ты абсолютно прав. Я в совершенстве владею рукопашным боем нескольких мировых школ, стреляю с двух рук одновременно и много чего ещё.
– А диверсии?
– Легко! На раз-два. Но мы отклонились от темы. На, – я подала ему своё удостоверение – открой и посмотри.