- Завтра поговоришь. Сегодня с тобой хочу поговорить я.
Кейман тяжело вздохнул.
- Прости, Коралина, она тут главная. До сих пор не могу
привыкнуть к тому, что мои ученики стали начальниками, пока я
выращивал цветочки и изучал историю. Зайду завтра и заберу тебя на
часок в город, поужинать в менее… угнетающей обстановке. И не
волнуйся об Ингрид, в замке куча народу нейтрализует темную магию и
полная кухня еды для этой толпы.
Беру свои слова назад! Ужин в городе бьет по крутости разговор с
магистром ди Файр. За две недели стены лекарского дома превратились
в тюрьму. Только сад спасал от того, чтобы окончательно скатиться в
уныние.
- Хорошо, я буду ждать.
На горизонте Кеймана показались неприятности: у магистра ди Файр
был довольно суровый вид. Насколько удалось выяснить у лекарок,
она, помимо Школы Бури, занималась чем-то вроде расследований
преступлений с использованием темной магии или как-то так.
Говорили, именно она занимается Одри, Морисом и остальными. Но я не
рисковала лезть с расспросами.
Когда я вернулась в сад, Элай уже ушел. Удивительно, но я
испытала легкое сожаление, хотя не далее как утром клялась даже не
разговаривать больше ни с кем незнакомым. Кто знает, какие демоны
таятся внутри улыбчивого русого парня? Он может оказаться кем
угодно и снова разрушить только-только переставшую шататься
жизнь.
Но возвращаться в палату не хотелось. Я еще немного посидела на
воздухе, пока не стало холодать, послушала дождь у окна в холле и
побродила по коридорам в ожидании ужина. Жаль, что мне не разрешали
спускаться на ужин в столовую внизу. Мне вообще ничего не
разрешали!
Спуститься на завтрак или ужин нельзя. Снять осточертевший
больничный костюм нельзя. Выйти в город нельзя. Написать Диане
нельзя. Как будто не Одри сидит в тюремной камере, а я!
С ума можно сойти. Впору начать рисовать на стене палочки,
обозначающие часы до встречи с Кейманом и выхода в город.
К вечеру коридоры лекарского дома пустели. Дежурные дремали,
чутко реагируя на любые посторонние звуки, а больные спали. К ужину
всегда приносили успокаивающее зелье. Мне тоже приносили, поначалу
убойное: я отключалась, едва делала последний глоток. Сейчас зелье
давали совсем слабое, так что я неспешно прогуливалась перед сном,
умывалась и засыпала со спокойной (почти) душой.