У старшеклассников же одной из школ Бельгограда закончилась веселая лабораторная по химии, на которой Виталя Герань смешал в мензурке все, что только стояло на его столе. В какой-то момент колба не смогла удержать адской смеси и выстелила вспененной массой. Сидевшая рядом соседка – привлекательная немка по фамилии Гармс, вскочила со своего места и подняла подол юбки, чтобы попавшая на черный фартук кислота не прожгла ее белоснежных ног. Класс, наблюдая картину, пришел в состояние крайнего восторга. Особенно веселился секретарь комсомольской первички Славик:
– Лилия, снимай платье целиком, здесь все свои.
Строгая химичка Татьяна Анатольевна, к тому времени уже серьезно рассчитывавшая на кресло директора школы, подобной фамильярности стерпеть не смогла. Она в два прыжка оказалась у парты будущего регионального министра образования и влепила ему пощечину, отчего на прыщавой щеке Славика вспыхнул румянец, а очки чуть было не улетели к радиатору отопления.
– Фусенко, да как ты смеешь, – с презрением заявила она, – Да за такие слова запросто из комсомола вылетают. Гармс, марш в лаборантскую! Герань, вон из класса!
Остаток урока был сорван. Пока учитель и пострадавшая в четыре руки отмывали прожженный фартук в подсобке, класс смаковал подробности истории, успев обсудить и ноги немки, и фасон ее исподнего, и дальнейшую судьбу героев происшествия, если химичка посмеет дать происшествию ход.
По звонку, обгоняя друг друга в спринте к тесной раздевалке, редкий скромняга не пренебрег возможностью влепить Славику какой-нибудь щелбан, фофан или пинчище. Даже флегматичный Дремов, раскрутив на руке тяжелый кирпич портфеля с убойной надписью «Дип Папл», умудрился внести свою лепту в массовое унижение одноклассника.
У вешалок Фусенко подобрался к Лилии:
– Я влюблен, – заявил юноша и положил свои потные ладони девушке на грудь.
Гармс вспыхнула, ударила Славика по той же румяной щеке, которую до этого облюбовала химичка. Девушка, подрагивая телом, устремилась к выходу из раздевалки, уронив на пол свое пальто.
– Царица, – бросил ей вслед очкарик, но увидел кулак, которым пригрозил ему стоявший неподалеку Виталя, предпочел заткнуться. Герань поднял с пола очень советское манто одноклассницы и с невнятной нежностью водрузил его на вешалку.
Тем временем Гармс, почти рыдая, поднялась на второй этаж, где в единственном в школе лингафонном кабинете обитала классная руководительница – учитель «зидойча» Галина Михайловна Кузинина. Мэтр советской педагогики была в классе одна. Она разглядывала каракули словарного диктанта, написанный ее маленькими учениками.