– А я оберегаю не вас, – ответил академик, – оберегаю открытие, только и всего. Но если ожидание столь тягостно для вас, буду вынужден раскрыть некоторые секреты.
– Не надо, академик, вы подписываете себе приговор! – прокричал вошедший в кают–компанию капитан Трамп.
Академик снисходительно посмотрел на него:
– Дорогой Кейн, – называть капитана по имени можно было только в дружеской беседе, и то один на один, – мы в нейтральных водах, идем вдоль цепи заброшенных Марианских островов, соблюдаем радиомолчание. И вы знаете, что скоро будем на месте.
Капитан подошел к пульту управления и спешно выключил голографические эффекты релакса:
– Кто поставил релаксацию на максимум?!
Затем встряхнул академика за плечи. Эффект умиротворения и расслабления исчез, как исчезли лесная опушка и речка. Контраст был настолько разителен, что все внутренне подтянулись.
– Вы ученый, а я военный, – продолжал Кейн, – и не позволю ставить под угрозу наш поход!
Академик встряхнул головой, будто очнувшись ото сна:
– Извините, капитан, господа, – ученый откланялся и вышел.
Вечерело. Возле флагштока, на котором не развивался флаг, во избежание визуальной идентификации, слегка наклонившись через перила, стояли Инникса и Корбо. За кормой белой пеной удалялась дорожка, взбиваемая винтами.
– Это я поставил на максимум релакс в кают-компании, – признался лейтенант.
Охотник, оторвавшись от созерцания горизонта, повернул голову:
– Почему ты этого не сказал при всех?
– Во-первых, я включил прибор еще до общего сбора, во-вторых, я устал и Меда подала хороший совет, в-третьих…
– Меда? – у Денеула опять начали просыпаться подозрения.
– И, в-третьих, – продолжил Гордон, – я рассказываю это тебе, потому что ты нейтрален. Случайный попутчик, понимаешь. Ты можешь оценить события, как бы со стороны, не опираясь на старые данные.
Охотник развернулся лицом в направлении хода «Титана». Мачта и рубка приняли черные очертания на фоне красного заката. Немного помедлив, Денеул ответил другу:
– Я рад, что ты нашел во мне союзника. Но ты прав, я случайный попутчик и не хочу в этом участвовать.
Лейтенант с жаром начал доказывать обратное:
– Ты уже втянут, вольно или не вольно. По прибытии начнется дознание, нас посадят под арест, и это затянется надолго. Даже когда решат, что ты не при чем, все равно тебя не отпустят, потому что ты знаешь академика и видел груз. На воле ты – потенциальная мишень для врага. Я не знаю всего, но дела, по моему мнению, обстоят именно так.