Докладчик замолчал.
– Продолжайте, – подогнал командир.
– Вот еще что. Потом пошли по сигналу радара и нашли моторную лодку, в ней было корабельное оборудование, дно в крови, но, никого не обнаружили. Эксперты взяли ее с собой. После исследования, может, что-то и прояснится. Возможно, кто-то спасся. Последняя надежда.
– Надежда? Это не надежда, – парировал генерал.
Урманчеев молчал, ожидая объяснений.
– Надежда не в океане плавает. Она на Марсе живет! – Лемман указал пальцем вверх.
– Простите, генерал-майор, не понял?
Командующий посмотрел на адмирала. Рамиль нравился ему. Это был грамотный и исполнительный офицер. Волевой и решительный Урманчеев не раз доказывал свое мужество и верность. Его ждала блестящая карьера военного флотоводца. Поэтому командир обратился к подчиненному не по уставу:
– Рамиль, вот за этим мы сейчас пойдем в мой центральный стратегический штаб. Нужно поднять дела об «Объекте-44».
Взглянув на разбросанные экспонаты музея, генерал-майор с грустью понял, что праздник испорчен окончательно и продолжения не будет.
Лифтовая установка находилась всего в ста пятидесяти метрах от мавзолея, прямо на Лобном месте. Памятник был выполнен из белого известняка в форме небольшой арены. В середине круга возвышалась силовая установка, не гармонирующая с историческим ансамблем, но ее не убирали, потому что было удобно. Многие по традиции бросали туда мелкие монетки, чтобы вернуться. Подошел к Лобному месту, бросил пятачок и переместился. Военные сквозь толпу не спеша пробирались к лифту. Ординарцы и охрана спокойно шли за своими командирами. В другое время им положено было прокладывать курс, обеспечивая быстрое передвижение начальства, но 9 мая был праздничный день.
Уфа, Омск, Новосибирск, Иркутск встретили их предрассветным туманом и прохладой. Несколько тысяч километров и семь часов разницы никого не удивили. Это было обычным явлением.
– Сопровождение свободно. Ждите нас в штабе, – скомандовал генерал.
Когда они исчезли, он обратился к Урманчееву:
– Мы на Ольхон. Двигай.
Установка маломощного лифта острова Ольхон на Байкале оправдывала себя только за счет посещения туристов. В летний сезон небольшими группами они прибывали полюбоваться на первозданную природу Дальнего Востока. Но сейчас был не сезон, поэтому прибывшие офицеры оказались вдвоем. Лифт был небольшой и установлен прямо на Шаманском мысе – визитной карточке острова. «Все для удобства туристов» – гласила надпись под картой острова. Нарисованное краской изображение давно выцвело и облупилось на солнце. Но щит не убирали, считалось, что это придает исторический шарм. Адмирал залюбовался рассветом. Красное солнце поднималось над верхушками далеких деревьев золотыми лепестками, отражаясь в проливе, отделяющем остров от материка.