– Надеюсь, это не обязательно? – устало вздохнула девушка. – Не представляю, как человеку удается быть настолько утомительным.
– Пошли отдыхать, жена. Возможно, утром, когда ты будешь свежее и бодрее, твое впечатление о Светоче Эль-Кардо хоть немного улучшится.
– А мы надолго тут, в резиденции? Когда планируется начало моего обучения в Школе Экзорцистов?
– Тебе так не терпится сбежать от меня? – притворно огорчился супруг.
– Не от тебя. От Светоча Эль-Кардо, – поправила Лайона.
– Что ж, думаю, мы отправимся в Школу уже завтра: познакомимся с твоими будущими наставниками, обсудим учебный план. А теперь – спать! Спать, спать, спать...
Они улеглись на свежие простыни, прижались друг к другу и уплыли в царство Морфея.
***
В эту ночь Лайоне приснился кошмар. Такое случалось с ней редко. Сны, в которых Лайона была на работе – в отделении реанимации родного военного госпиталя – кошмарами не воспринимались, даже если после них девушка просыпалась с ощущением, что не отдохнула, а наоборот – трудилась в поте лица. Но этот сон был настоящим кошмаром. И при этом ей снился отец.
Он явился к ней, находившейся в каком-то слабо освещенном помещении без окон, с голыми стенами из буро-коричневого кирпича и каменным полом. Во сне она была маленькой девочкой лет одиннадцати, а отец – подавляюще-высокий, темноволосый, темноглазый, с красивым, но порочным лицом падшего ангела – смотрел на нее тяжелым взглядом.
– Ты зря пытаешься скрыться от меня, Лайона, – говорил он ей. – Когда ты мне понадобишься, я все равно найду и верну тебя, где бы ты ни пряталась.
– Уйди, – пыталась сказать ему маленькая девочка, чувствуя, как ужас сковывает все ее тело, сжимает горло.
Нижняя челюсть онемела, и девочка, как ни пыталась, не могла открыть рта. Голос тоже пропал.
– Уйди! – мысленно кричала отцу маленькая Лайона, но не могла произнести ни звука, не могла пошевелиться.
Отец по-прежнему смотрел на нее: пристально, властно и чуть насмешливо, прекрасно понимая, что дочь боится его, и наслаждаясь своей властью над малышкой. Девочка вновь предприняла попытку закричать. Ей удалось невероятным усилием заставить зубы разжаться, а губы – слабо шевельнуться.
– Уйди! – пропищала она едва слышным тонким голоском.
– Ты сама придешь ко мне, Лайона! – спокойно, уверенно и непреклонно заявил ей отец. – Придешь сама, как только я тебя позову.