Ещё бы ей не переживать, ведь у той свой интерес. С самого
первого дня я для неё как бельмо на глазу. Для редкой женщины чужие
дети в радость, и эта не являлась исключением. Но с Вираэль они,
как ни странно, нашли общий язык. Со мной же подобного исключения
не стряслось.
И снова эта томительная тишина… Долгий страдальческий вздох, и
затем настолько тихое, что я едва расслышала:
– Я не смогу отказать правящему клану.
На этот раз мое сердце упало куда-то в район пяток, чтобы
разбиться там на тысячу осколков. Даже если в душе и теплилась
крошечная надежда на то, что отец меня не отдаст, то сейчас она
лопнула, словно мыльный пузырь, оставив после себя лишь горькую
пустоту и разочарование.
Находиться здесь дальше смысла не было, я уже услышала всё, что
было нужно.
В полной прострации отлепилась от двери и побрела в сторону
библиотеки. Она всегда была моим персональным местом спокойствия и
утешения. Просторная, тихая и таинственная, с витающими в воздухе
ароматами древних фолиантов. С длинным, покрытым потертой ковровой
дорожкой, центральным коридором, пронзенным солнечными лучами с
танцующими внутри пылинками. А вдоль коридора – ряды бесконечных
полок, заставленных бесценными бумажными сокровищами. Хочешь не
хочешь, а в подобной атмосфере умиротворение накрывало словно само
собой, ибо здесь, в этом прохладном и спокойном месте, наполненном
знаниями, просто не могло быть иначе.
В конце центрального коридора располагался камин. В прохладную
или ненастную погоду я обожала забраться перед ним в кресло с
интересной книгой, укрыть ноги шерстяным пледом, и погрузиться в
чтение. И над камином, всегда наблюдая за мной в эти чудесные
минуты, улыбалась с портрета моя мать.
Мы были очень похожи. Те же яркие волосы и озорные глаза. Порой
я очень жалела, что не знала её раньше, наверняка мы были бы
лучшими подругами. А причина её ухода была достаточно обыденной и
печальной:
В Подлунных землях испокон веков существовал дефицит
высокородных дев… У большинства всегда рождались именно мальчики, и
никто, даже всезнающие шаманы, не мог объяснить это странное
явление. Оттого всех жен и дочерей берегли, как зеницу ока,
зачастую сильно с этим перебарщивая. Потому и чахли несчастные в
продуваемых всеми ветрами сырых каменных замках. Чахли, болели, и
уходили раньше срока, не увидев за свою жизнь достаточно солнца и
не познав должной свободы.