– Ревнуешь, что ли? – прошипела я в ответ, отводя взгляд от
жутковатого наследника.
– Тихо! Опустить глаза! – снова прервала начинающуюся перепалку
нянюшка, – беда мне с вами, неслушницами!
И правда, сейчас было не самое лучшее время для привычных
сестринских разборок. Как будто это когда-либо нас особо смущало…
Но, тем не менее.
Я и Вирель украшали собою первый ряд гостей бок о бок с нашим
благородным отцом и его женой. Чуть поодаль за нами толпились менее
родовитые гости, также прибывшие воздать почести правящему клану.
Многочисленные слуги привычно подпирали стены.
Все ждали этот ежегодный смотр невест, затаив дыхание. Целый год
перед празднеством будущие демонстрантки, которым в их
семнадцатилетие суждено было быть представленными всему высшему
свету Подлунных земель, готовились и волновались, приводили себя в
порядок, шили платья и худели, в отчаянной надежде перещеголять
всех остальных. Лучшие из них удостаивались чести быть замеченными
достойнейшими представителями высших кланов, и, как следствие,
удачно устроить свою дальнейшую судьбу. Но мало кто из них желал бы
вступить именно в правящий клан, ибо все их мужчины, по слухам,
отличались холодностью, высокомерием и определенными особенностями
внешности. В этом я только что убедилась воочию. И хорошо, что
помимо них на приёме было множество других достойных кандидатов.
Это не могло не радовать.
Но меня, в отличие от сестры, перспектива подцепить родовитого
жениха не особо привлекала. Я никак не желала быть выставочной
лошадью на потеху высокородной толпе, от самой перспективы меня
буквально передергивало. Однако, не смотря на свою позицию,
перечить отцу я не смела. Хоть за свою судьбу я не и переживала, но
вот у него в случае неявки одной из дочерей могли возникнуть
проблемы. А ссориться с правящим кланом было крайне плохой
приметой.
Хотелось ли мне замуж? Конечно, как и всем, но когда-нибудь
потом, лет эдак через семь. И то по собственному выбору, а не
засесть в четырех стенах возле незнакомца, который одним днём, по
обоюдному соглашению наших родителей, заимеет на меня все права.
Куда милее была собственная свобода и относительная
независимость…
Гарольд почти своевременно объявил новоприбывших, и гости
зашуршали нарядами, благоговейно склоняясь в поклонах и приседая в
реверансах. Представление демонстранток началось.