Шестнадцать против троих – это очень
нечестное распределение сил. Чтобы у ящериц и питекантропов
появился хоть малейший шанс, их должно было быть побольше хотя бы
раз в пять, чем сейчас. И это не похвальба, а факт. Солдаты не были
какими-нибудь мастерами меча, зато не чувствовали боли и не
обращали внимания на раны. Я на всякий случай старался не
подставляться. После столкновения с воительницей из Храма Луны и её
волшебным мечом я убедился, что регенерация вовсе не делает меня
неуязвимым. А поскольку «драконьи когти» постоянно оказывались в
руках попадающихся мне на пути людей, один из них мог очутиться и в
лапах ящерицы. Но эти опасения не оправдались.
Троглодит не спешил вступать в бой,
спокойно наблюдая, как один за другим гибнут его воины. Мои клинки,
перекованные Себеком, свободно разрубали толстые черепа
питекантропов и отсекали лапы более вертких ящериц. Пару раз мне
удалось и пальнуть из стреломёта.
Один из солдат всё же подставился –
последний питекантроп сумел врезать ему дубиной по ноге, явно
раздробив кость. Воин даже не охнул, но против физиологии не
попрёшь, нога его не держала, и он припал на колено. Тут же
подлетел троглодит и своим молотом разнёс раненому голову. Я сделал
пробный выпад, проверяя его реакцию, но он отскочил и неожиданно
швырнул своё оружие. Причём целил не в меня, а как оказалось, в
последнего солдата. Бросок был настолько силён, что кувалда снесла
парню голову и поразила его противника ящера. Ну если этот молот
вдруг сейчас вернётся в руку владельца, оказавшись каким-нибудь
Мьёльниром[1]…
Я подождал с минуту, но ничего не
произошло. Безоружный троглодит стоял напротив меня и ждал моих
действий.
– Остаться должен только один! –
провозгласил я. Не дождался реакции и добавил: – Так что проваливай
отсюда, а я остаюсь.
Ну его, от греха подальше. Кто знает,
на что он способен. Уж что своими ручищами кочергу бантиком
завязать может, это наверняка. А вдруг у него ещё и шкура
непробиваемая или ещё что, не зря же совершенно не беспокоится о
возможном нападении, хотя и сам не атакует.
Он спокойно обошёл меня, подобрал
свой молот и заткнул за пояс.
– Лучше не попадайся больше на моём
пути, – предупредил он.
– Конечно, лучше – для тебя, –
хмыкнул я. – А то опять всё тебе испорчу. Кто ты хоть вообще такой
будешь, и что писать на твоей могиле, если всё же пересечёмся
снова?