Забежав по пути в сад Орлена, я украл два яблока. Одно потёр об
штаны и начал наслаждаться сладким сочным плодом, второе оставил
для дедушки. Орлен был самым молодым в деревне, но всё ещё старым
воином. Он часто рассказывал о своих похождениях, а дедушка кивал
головой как будто подтверждая, что всё, так и было.
На удивление мне не было интересно что там, за горизонтом. Такая
мирная жизнь вполне для меня, и никаких похождений не надо. Орлен
говорил, что с возрастом я захочу отправиться в своё эпическое
приключение, но мне кажется это очень маловероятным.
Подходя всё ближе домой, я не на шутку удивился. Не только от
того, что дедушка проснулся так рано, а ещё, потому что… Человек.
Незнакомый человек, молодой мужчина с блестящей лысиной и в богатых
одеждах. Впервые кто-то пришёл в нашу глубинку и похоже это не
только меня привлекло, ведь вокруг дома собрались все.
Я спрятался в кустах неподалёку вслушиваясь в их разговор.
— В конце концов это произошло… — сжимая в руках письмо, дедушка
впервые, за всё время, был настолько печальным. Смотря на него
таким, мне самому становилось плохо, вечно весёлый старик сейчас
выглядел как побитый котенок.
— Уже ничего не сделать? — бабушка из толпы, сдерживая слёзы,
искала надежду. Похоже раньше этот человек уже посещал деревню,
ведь старики вели себя так, как будто знали его.
— Мне очень жаль, — незнакомец с неожиданно высоким голосом
хорошо держался, но нотки горя всё равно пролетали в его
словах.
— Отсрочь на год… Просто дай мне год, прошу тебя, — мужчина
должно быть хотел возразить, но ему не хватило смелости и он кивнул
в ответ на слова дедушки. — Этого должно хватить, чтобы… — внезапно
дед кинул на меня взгляд от которого я повалился назад. Он одарил
меня милой улыбкой и вернулся к разговору.
— Я постараюсь сделать всё возможное, — мужчина поклонился толпе
и ушёл. После недолгого гомона, дедушка попросил всех разойтись и
взглядом пригласил меня в дом. Подождав, пока все уйдут, я
направился домой. Чем ближе я подходил к двери, тем сильнее и чаще
билось сердце. Вдохнув полную грудь воздуха, я вошёл в дом.
Посреди комнаты стоял уже не тот мужчина с высоко поднятой
головой и широкой улыбкой. Это был сгорбленный старик… И без того
старое лицо постарело ещё на несколько лет. Присмотревшись, я
увидел догоравшее письмо в печи.