– Как мне надоел этот колхоз! – в сердцах добавил полковник.
Он любил называть свой полк колхозом, а солдат и офицеров – рабоче-крестьянской красной армией. Самое удивительное, что каждый раз после подобного командирского сравнения плац содрогался от смеха. У полковника были все основания полагать, что он обладает удивительно-самобытным чувством юмора. Впрочем, мужик он был хороший и, несмотря на свои преклонные годы, «свинцовые мерзости жизни», всегда мог понять и простить.
Совершенно другим человеком был начальник штаба Скрипин. Редкая сволочь, которая никогда даже не скрывала своей сути.
– Кто такой? – Скрипин наклоняется надо мной, и кажется, что через мгновение его большой кулак нарисует мне что-то под глазом.
– Рядовой Носов, товарищ полковник! Прибыл в вашу часть для дальнейшего прохождения воинской службы!
– Я тебе глаза через нос высосу! – орёт мне в лицо Скрипин. – Прибыл для прохождения… Очко унитазное драить прибыл! Понял меня, солдат?!
Полковник уходит, а из кабинета высовывается замполит Григорьев.
– Ну с крещением тебя, с боевым. Это наш начштаба. Серьёзный мужик, кремень просто. Это он ласково с тобой ещё…
Мну шапку в руках – что тут скажешь?
– Падай ко мне в кабинет, а то он назад ещё пойдёт, – говорит Григорьев, продолжая лукаво улыбаться. – Я тебя скоро с нашим Пикассо познакомлю. Это Мастер, вы подружитесь.
Через некоторое время в дверях появляется Пикассо, сменившийся с наряда. Ему около сорока, он похож на колобка. Лицо такое же круглое, как и всё туловище. На плечах замызганной афганки по четыре капитанские звёздочки.
– Где тут художник? – нараспев задаёт вопрос Мастер.
– Я, товарищ капитан, – вскакиваю и замираю, – рядовой Носов, товарищ капитан.
– Михаил Иванович я, – почти ласково говорит Пикассо и показывает жестом, чтобы я сел. – Понятие о композиции, цвете имеешь?
– Так точно! – отвечаю, вскочив с предложенного мне стула.
– Значит, сработаемся, – говорит Михаил Иванович и улыбается в свои жёлтые усы. – Ради Христа не прыгай, а? Как зовут-то тебя в миру?
– Дмитрием, товарищ капитан!
– А!.. Брат мой во Христе Димитрий значит? Очень, очень хорошо.
* * *
Нам отвели мастерскую в конце большого ангара, где ремонтировали двигатели тягачей. Мы поставили несколько железных столов, накрыли их «Красной звездой» и загрунтовали листы фанеры.