* * *
Мой дядька испытывал много насмешек в свой адрес, так как работал в советской милиции. Стандартные шутки про то, что в каждой семье не без урода, он вынудил себя научиться пропускать мимо ушей. Тучный, тяжёлый, дядька мог у всех на глазах поглотить огромный таз пельменей. Но при этой гастрономической страсти он просто люто и паталогически ненавидел лук. Бывало, когда хотелось, чтобы еды досталось вдоволь семье, мы нарочно сливали ему, что «бабушка втихаря сунула в фарш три луковицы». Подобного было достаточно, чтобы родственник к прекрасной еде не проявлял никакого интереса, а мы сами наедались от пуза.
В памяти возникает салон автомобиля «Победа». Сижу ребёнком на заднем диване машины и придерживаю руками две фляги с помоями. За рулём отец. Везём корм поросятам, которых завели у бабушки в частном дворе. Свиньи – животные смышлёные, прекрасно дрессируются. Весь околоток любил наших хрюшек, которые на бис с удовольствием исполняли весь собачий набор от «сидеть» до «апорт». Вот и возили мы нашим импровизированным циркачам корм из ближайшего детского сада – всё, чем привередничали тамошние дети.
Едем. Во флягах мерно плещется сносное пойло, ударяя кусками размокшего хлеба о стенки. Смотрим, наш дядька стоит у дороги – автобуса ждёт. Грех не подбросить. Садится на переднее сиденье возле отца, а я ему с ходу:
– А вы, наверное, помои есть не будете?
А он машинально:
– Почему?
– Да они с луком, – отвечаю.
Надо сказать, что отец едва удержал руль – нас обоих одинаково трясло от смеха.
* * *
В начале девяностых стало совсем плохо с реактивами для фотографий. Мы каким-то чудесным образом раздобыли телефон человека, способного продать трёхсотметровые бобины с военной фотоплёнкой. Скинулись, купили. Доставали с большим трудом порошки: фенидон и гидрохинон. На аптекарских весах по особым рецептам вывешивали зелья – готовили мягкие, контрастные проявители.
Зарядить с бобины кассеты на 36 кадров было особым мастерством. Полная темнота. Засветить разом всю плёнку – дело нехитрое, но смертельно нежелательное. По правую руку в ряд – катушки, бобина – на коленях, ножницы – под коленом. Всё на ощупь. Прильнёшь языком к краю ленты – прилипает к языку. Ага, понятно! Это сторона внутренняя – ракорд надо этой стороной ставить. Руками берёшь плёнку только за края перфорации, иначе отпечатаешь пальцы на изображениях. Режешь в темноте, потами исходишь.