Игорь вздохнул:
– Назад?..
Я посмотрел на море. Белой точкой показался наш пароход.
– Не успеем. Он нам точно сказал, что как раз придем к пароходу.
И мы побрели на пристань.
Уже когда отчалили, и земля стала отдаляться, уступая место голубой воде, договорились, что обязательно встретимся здесь в следующем году и продолжим поиски незримых старцев.
…Но в следующем году у нас ничего не получилось. Как и в другом. Судьба нас постепенно развела своими проблемами и жизненной суетой. Да и необходимости у моих друзей такой уже не было.
У Сергея постепенно все наладилось само собой с бизнесом.
А у Игоря совершенно выздоровела дочь. Тоже как-то самой собой. Жалуется только, что врачи затаскали ее по всяким врачебным конференциям: показывают как экспонат.
Ну а я… Я еще когда-нибудь вернусь. Хотя бы для того, чтобы просто посмотреть на того монаха, который обрабатывает землю.
Когда приступали к восстановлению монастыря, всюду царили мерзость и запустение. Монашеские кельи раньше использовались как продовольственные склады, состояние оказалось более-менее сносным, поэтому их решили заселить строителями на время ремонта. Летом в них жить еще хорошо. Но вот зимой, как оказалось, туговато. Помещения продувались насквозь, от стен тянуло сырым холодом. Днем спасала работа, вечером грелись крепким горячим чаем. На ночь закутывались, кто во что нашел. Сначала было тепло, но потом тело остывало, сон уже не шел, и люди с нетерпением ждали утра. Однако никто не роптал и не капризничал. Все понимали временные трудности и старались терпеть.
Центральный храм был разрушен почти до основания. Видимо, в свое время богоборцы именно на него направили всю свою ярость и злобу. Хорошо сохранились монастырские стены. В некоторых местах они покосились, но, чтобы выправить их, можно было обойтись небольшими усилиями, как материальными, так и человеческими.
Вобщем, работы хватало. О помощи со стороны особенно не заботились: благотворителей не искали, а сами они не объявлялись. Лишь бы Господь не оставил. Главное, не предаться унынию.
Так как без службы обойтись все равно нельзя, стали служить в небольшой часовенке. В ней обустроили все необходимое, положенное по чину.
Было трудно. Даже очень. Наваливалась психологическая усталость. Особенно в первое время. Не верилось, что можно что-то сделать своими жалкими силами. А тут еще строители разбежались. Не оправдались их надежды на легкий заработок и приемлемые условия жизни. Пришлось самим осваивать профессии каменщика, штукатура, маляра и прочих специальностей. Но потом потихоньку дело пошло. Слухи о том, что монахи восстанавливают монастырь, распространились по округе. К нам потянулись люди. Помогали, чем могли, а когда среди прихожан нашлись строители, результаты труда стали еще более заметными. Все заметно приободрились, начали строить планы по восстановлению главного храма. Его одели в леса, работу не прекращали ни на один день.