–Да ты что, у меня сил встать-то нет.
–Устал что ли? Давай-давай, не тяни. Раньше закончим – раньше уйдем.
Пытка закончилась в четыре, и я уж думал, завтра разрешат отдохнуть, но нет, Илгар сказал, завтра как штык в шесть – на работу. Он предложил довезти меня до дому, и я, не подумав, согласился, а велосипед остался на складе. Дома я перекусил, посидел немного и пошел на Базу, даже полчасика не вздремнул.
Наутро братья, сами с не выспавшиеся, обращались с нами, как черти с грешниками, и, кажется, еле удерживались от рукоприкладства. На бледную, перекошенную физиономию Илгара и взглянуть-то было страшно. Даже Вова, который, кажется, никогда не унывал, выглядел, словно его побили. День тянулся и тянулся, одно задание сменялось другим, я почти перестал соображать, но вечером нас ждал сюрприз – еще один Камаз. На этот раз он приехал раньше и был нагружен только на две трети, так что к двум ночи я смог вернуться домой. Растянулся на кровати и прямо в рабочей форме проспал до пяти тридцати.
Когда Володя пошел до дома, перекусить, меня подозвал Намик и спросил, хочу ли я отдохнуть. Конечно, я хочу отдохнуть. Ну, тогда на сегодня ты свободен, завтра приедешь с утра, не опаздывай. А деньги за полдня? Ну, за полдня мы не платим, что ты. Вот так номер, этот нюанс мы не обговаривали. Но после всех моих неудач и промахов я чувствовал себя настолько виноватым перед азербайджанцами, что предпочел не спорить – себе же дороже обойдется. Тем более, и энергии не было. Вернулся домой, постирался, плотно поел и рано лег спать.
На седьмой или восьмой день к нам присоединился Тимур, молодой родственник братьев. По идее, он должен был помогать нам, но на самом деле мешался, хамил и пытался распоряжаться, чем только портил дело.
Илгар, Намик и Тимур – все трое были «игровыми», страшно подумать, сколько они просаживали за день в автоматах. В то время «однорукие бандиты» стояли на каждом углу, это позже их запретили. Куда ни приедем – мы выгружаемся, азеры играют.
Дни мои теперь проходили удручающе однообразно: видит бог, кроме работы и короткого сна жизни у меня не было. Нормально кушал я только дома. На обед негласно разрешалось брать подпорченные фрукты, не спрашивая: так поступали мои напарники, особенно Закир. Но я не пользовался этой возможностью. Так что постоянно работал полуголодный. Похудел, хотя и не слишком, физически ослаб, правда, появилась тупая выносливость. Но ведь человек – не скот! Сдал я и в плане внимательности: вечно считал ворон, заговаривался и так далее.