Подойдя к нему, я, прежде всего, сделал внешний обзор и никаких серьёзных ран не обнаружил, за исключением рассечённого лба и нескольких кровоподтёков на лице. Положив правую руку на его лоб, я очень быстро произвёл диагностику, результаты которой обнадёживали. Внутренние органы его были целы, что уже было хорошо. Имелось сотрясение мозга, два сломанных ребра и плюс ко всему отсутствовало несколько зубов. На данный момент он находился в глубоком обмороке, и мне пришлось немало потрудиться, прежде чем он пришёл в себя. Служанка сбегала во двор и позвала на помощь работников, ночевавших в сарае. Совместными усилиями мы перенесли его в спальню и уложили в постель, где он скоро уснул. Оставив Рикса на попечение всё той же служанки, я направился к своему пленнику.
Он как раз начал подавать признаки жизни и я, связав его на всякий случай, решил начать допрос. Я помог ему подняться и усадил на стул. Он вёл себя спокойно, только время от времени морщился от боли в раненой руке. Запираться он не стал. Рассказ его был довольно типичен для Империи. Служил в Имперской гвардии, повздорил с офицером, ударил его. Бежал, что бы ни попасть под трибунал. Прибился к таким же горемыкам. Благодаря своим навыкам и личной силе стал вожаком. Промышляли тем, что грабили путников и постоялые дворы. Им везло, пока не встретились со мной.
Чем-то он мне приглянулся, этот двухметровый молодой богатырь, которому на глаз не было ещё и тридцати. Звали его Антом, он был родом из западных варваров. Розовощёкий блондин с роскошной слегка вьющейся шевелюрой сразу же обращал на себя внимание. Его василькового цвета глаза смотрели на мир с лёгким прищуром, казалось, что он бросает ему вызов. В общем, он мне понравился.
Закончив свой рассказ, Ант опустил голову, и некоторое время сидел молча. Я тоже молчал, обдумывая, что мне с ним делать – сдать властям, то есть отдать на казнь, которую по законам Империи он заслуживал или отпустить на все четыре стороны.
– Что со мной будет? – спросил он, спустя некоторое время.
– А что бы ты хотел – ответил вопросом на вопрос я.
Он опять помолчал, а затем с некоторой горячностью заговорил.
– Не знаю, кто ты, но я преклоняюсь перед твоим мастерством. Как лихо ты меня вырубил, – сказал он.
– На виселицу мне как-то не хочется, но и быть разбойником тоже осточертело, – продолжил Ант.