Продолжая оставаться всё в той же позе, он то созерцал прошлое, то будущее, то погружался в короткий сон без сновидений. Много раз, с разных точек видения, перед ним развёртывались картины событий, приведших к рождению несчастного ребёнка, и он понимал, что тот ни в чём не виноват, и ему было жаль его. Перед ним вереницей проходило множество вариантов судьбы новорождённого, и ни один из них не понравился старому Ляргусу. Так прошла ночь, и день уже близился к своему завершению, когда из этого состояния его вывел секретарь, сообщив о том, что прибыл Азар и просит аудиенции.
С большим усилием старик пришёл в себя, и тут на него навалилась страшная усталость – казалось, что на плечи ему положили гранитную плиту, которая его вот-вот раздавит. Так случалась каждый раз, стоило только злоупотребить данной духовной практикой, и он понимал, что рано или поздно может зайти слишком далеко и возврата уже не будет. Единственным средством от этой усталость были плотный ужин и глубокий продолжительный сон. С первым вопросов не возникло – он просто приказал накрыть стол на двоих в гостевой комнате покоев, но второе, то есть глубокий продолжительный сон откладывался на неопределённое время – необходимо было дать исчерпывающие инструкции Азару, а никто кроме него этого сделать не мог. Устало вздохнув, тяжело переставляя ноги, направился он в гостевую комнату, где его уже ожидал прибывший по его приказу Азар.
1.
Получив приказ явиться со всей поспешностью ко двору Великого Жреца империи, я без промедления отправился в путь, выбрав самую короткую, но отнюдь не самую спокойную из возможных, дорогу. Приказ есть приказ, а приказ, полученный по каналу экстренной связи, подлежит незамедлительному исполнению.
Сразу же по прибытию, даже не успев сменить прожжённое в нескольких местах дорожное платье, явился я в приёмную жреца и тут же был принят секретарём, который молча провёл меня в небольшую уютную комнату, где несколько слуг накрывали роскошный ужин. Указав мне на удобное кресло, он молча поклонился и так же молча исчез. Только сейчас я почувствовал, как устал и проголодался. Я опустился в кресло, которое услужливо приняло мои усталые кости, и стал ожидать хозяина.
Слуги, закончив сервировку, молча удалились. Оставшись в одиночестве, я откинулся в кресле и закрыл глаза, дабы предаться любимому занятию – спокойным размышлениям. В этот раз они были мне просто необходимы, если вспомнить ту сумасшедшую гонку, которой я предавался последние сутки. Да дорожка была ещё та… Почему-то самая короткая дорога всегда самая трудная. Если бы не спешка – ни за что ни вступил бы на неё.