Секундное замешательство. Она пользуется этим и проскальзывает в квартиру, толкая Демида (или как там его) в сторону моей комнаты.
— Какой, к черту, брат? — срываюсь я с места. Ору как обезумевший, пальцем указывая на него. — Какого хера он здесь забыл, я спрашиваю?!
Яна что-то шепчет ему, заволакивает в комнату, а затем подходит ко мне.
— Давай потом поговорим о наших родственных узах, хорошо? Смотрю, Аня уже ушла. Ты же не обидишься, если сегодня переночуешь на диване?
— Не понял, — хватаю её за плечи и хорошенько трясу. Хочу вытрясти из её головёшки всю дурь. — Ты прикалываешься сейчас надо мной? Яна, ты с ума сошла или у тебя бешенство матки? Ты чё, собралась спать с ним?!
— Нет, я на полном серьёзе с тобой разговариваю. Вижу, ты не особо рад моему внезапному бешенству матки, но я могу пообещать, что мы с Демидом постараемся быть как можно тише.
От такого бесстыдного! Безрассудного! Аморального поступка я в шоке. Да у меня даже слов не находится, чтобы ответить ей.
Мозги превращаются в кипящую бесформенную массу. Кулаки инстинктивно сжимаются. Становятся кувалдами, предназначенными для убийств, но сделать я ничего не могу ни ей, ни Демиду.
Какое я имею право?
Словно на автопилоте иду в кухню. Растопыриваю заветный ящик с бухлом и распечатываю бутылку вискаря. Заливаю свою злость алкоголем, думая, что это как-то поможет потушить яростный огонь внутри. Но нет. Как керосин виски с новой силой воспламеняет всего меня целиком.
К тому же за дверью в комнату начинается возня, а потом наступает то, чего я так боялся.
Что это? Она в отместку мне решила переспать с парнем, которого совсем не знает?
Боже, кем она стала.
Хожу по квартире, как по раскалённым углям, стараясь не обращать внимание на стоны Яны, но не могу. Они эхом проносятся в моей голове и застревают глубоко в сознании. Именно в той части, отвечающей за здравомыслие.
Стоны только усиливаются, равно как и мой гнев, набирающий обороты.
Я одеваюсь, забираю ключи с телефоном и сваливаю из дома, прихватив с собой бутылку вискаря.
15. Глава 14. Яна
— Кажется, мы сломали кровать, — сдавленно произносит Демид, покатываясь на полу от смеха.
Если я сейчас же не прекращу скакать на кровати как на батуте, то меня тоже разорвёт от смеха на куски.
— Это очень и очень плохо. Мне точно влетит кое от кого, — кусаю щеку, лишь бы не рассмеяться в голос.