– Почему? – не поняла Нина.
– Потому что все местные судьи увлекаются конным поло, и если адвокат играет с ними, у него заводятся нужные связи.
3.
Дон Фернандо нанял двух рикш и велел им везти себя и Нину на Пекин-роуд.
– Я всегда подозревал, что мужчины совершают большие поступки из храбрости, а женщины от отчаяния, – орал он, перекрывая шум улицы. – Хочешь стать свидетелем подвига – напугай даму до полусмерти!
Нина не отвечала ему. Она понимала, что ее затея безумна: Иржи в обморок упадет, когда узнает о ее планах; если полиция их поймает, то посадит в китайскую тюрьму – это верная смерть. Но отступать было некуда.
Адвокатская контора “Олман, Борман и Певзнер” располагалась в красивом пятиэтажном здании с лифтом. Дон Фернандо без стука ввалился в приемную и поманил Нину за собой:
– Сейчас я представлю вас лучшему юристу Шанхая!
На столе стоял невысокий, ладно одетый господин с подкрученными усами и вешал на стену старинный свиток. Ему помогали два китайца в европейских костюмах.
– Дон Фернандо, это вы?! – воскликнул усатый и спрыгнул на пол. – Мистер Янг, мистер Хе, оставьте поэмы – можно не торопиться.
Это был Тони Олман. Он представился Нине и объяснил на хорошем французском, что китайцы дарят ему подарки за удачно проведенные дела – образцы каллиграфии, поэмы и прочее.
– Клиенты хотят, чтобы их дары были все время на виду, а в конторе уже нет места, так что каждый день нам приходится все перевешивать – в зависимости от того, кому назначен прием.
Кабинет Олмана был наполнен книгами, спортивными кубками и охотничьими трофеями; у окна стояла подзорная труба на треноге, а на стене висела мишень для дротиков.
– Это адвокаты развлекаются, – объяснил Дон Фернандо. – Борман предсказывает котировки акций, подбрасывая монету, Певзнер кидает дротики, а Олман подглядывает за окнами брокерской конторы напротив.
Олман показал гостям на широкие темно-красные кресла:
– Присаживайтесь, пожалуйста! Чем могу быть полезен?
Нина чувствовала себя как неверная жена на приеме у венеролога. Она всеми силами пыталась строить из себя приличную даму, но волей-неволей должна была признаться в греховных делах.
Олман выслушал ее, не выказывая и тени удивления, – будто к нему каждый день приходили жулики, мечтающие заработать деньги на фальшивых паспортах.