Лорд Бичем терпеть не мог Кроули, уже немолодого человека, чересчур много знавшего обо всем и обо всех и, похоже, делавшего немалые деньги на своих познаниях. Он пил без меры, играл вечерами напролет, гонялся за каждой юбкой, и хотя по всем признакам французская болезнь давно должна была свести его в могилу, этого до сих пор не произошло. При виде привычной наглой ухмылочки лорду Бичему всегда хотелось хорошенько стукнуть Кроули по носу.
Он ответил нахалу бесстрастным взглядом, кивнул и коротко бросил:
– Кроули…
– Кто эта прелестная леди, Бичем?
– Вряд ли она может вас интересовать, Кроули. Ваша лошадь, кажется, нервничает.
– Я где-то видел вас, дорогая. Кажется, неделю назад, на балу у Сэндерлингов. Вы были с Александрой Шербрук. Все делали комплименты вашим несомненным… э-э… достоинствам.
Хелен, с первого взгляда понявшая, кто перед ней, брезгливо скривила губы и немедленно отпарировала:
– Мои достоинства могут быть несомненными, но ваша грубость, сэр, еще более очевидна, мало того – невыносима.
Лорд Кроули отступил. Четко очерченные губы растянулись в уродливом оскале.
– Это ваше первое свидание с лордом Бичемом, дорогая? Умоляю, будьте осторожнее. Бичем – человек опасный. Он не будет обращаться с вами так хорошо, как я. – И с поклоном добавил: – Я, как вы уже слышали, Кроули. А кто вы?
Хелен широко улыбнулась:
– А я – леди, сэр.
– Проваливайте, Кроули! Мы с дамой заняты.
– Чем именно, позвольте поинтересоваться?
Лорд Бичем медленно поднялся и устремил на Кроули пронизывающий взгляд. Тот нервно поежился.
– Тут нечего скрывать, Кроули. Мы партнеры.
– В чем, позвольте спросить?
– А вот это не ваше дело. Убирайтесь!
– Вы заинтересовали меня, Бичем.
Он отсалютовал Хелен стеком, повернулся и грациозно вскочил в седло.
– Держитесь подальше от него, – велел Спенсер, глядя вслед всаднику, пока тот не скрылся из виду. – У меня репутация соблазнителя: занятие вполне невинное по сравнению с пороками лорда Кроули. Он же питает неутолимую жажду ко всяким мерзостям. Поверьте, он – воплощенное зло.
– Каким мерзостям?
– Он паразитирует на бессилии и несчастьях, – коротко бросил лорд Бичем. – Итак, на чем мы остановились?
– На Роберте Бернелле и лампе. Он писал, что никаких чудес лампа не совершала. И это при том, что король и королева целыми днями безуспешно терли ее. Наконец осенью 1279 года Элинор тяжело заболела. В то время в Лондоне бушевала какая-то злокачественная лихорадка, и королева вместе с тремя придворными дамами слегла. Все фрейлины умерли, и король был безутешен, опасаясь, что за ними последует и любимая жена. Тогда-то он в качестве последнего средства и взял лампу. Врачи отказались от королевы, и король положил лампу на руки Элинор.