Ну и ещё тысяча и один вопрос родились в её голове. «Ах, как чудесно жить на свете!» – часто думала девочка.
Особенно Маришка любила утро, когда всё просыпалось, начинало жужжать, стрекотать, чирикать, шелестеть.
Одним таким прекрасным утром, как, впрочем, и каждое её утро, открыв глаза, Маришка сначала осмотрела комнату, а потом поглядела в окно, сползала с кровати, та, конечно, была ещё великовата для неё, чему она была даже рада, можно спать на ней хоть вдоль, хоть поперёк, места было предостаточно. В домике, кроме кровати, был ещё большой круглый стол с ажурной скатертью, в углу стоял старый комод, дальше – каменная печка, а на полу лежали пушистые яркие коврики. Но особую гордость в ней вызывали стены, так как она с особой любовью раскрасила их, чем могла. Чего там только не было… И солнышко, чтобы радовало её в ненастные дни, и синее мохнатое чудовище, про которое рассказывал дед, и прекрасные птицы с золотыми перьями, и семейство ежей, живущее по соседству, и стрекозы, цветы, жучки – целый мир, созданный её маленькой умелой ручкой. Ей, конечно, влетело от взрослых. Впрочем, не сильно, и Маришка нисколечко не обиделась, главное, ей очень нравилось смотреть на свои расписные стены.
– Так, что сегодня у нас на завтрак? О нет! Что, опять эта каша?! И зачем это только говорят, что она полезная? Когда стану взрослой, скажу всем детям, что не надо её кушать! Вот они обрадуются и мне спасибо скажут! – девочка захихикала и посмотрела по сторонам. – Сейчас я её в окно выброшу, как будто съела. Лучше пойду на поляну и перекушу там вкусными и полезными ягодами.
Но тут дверь заскрипела, и в дверях показалась огромная деревянная голова. Это был старый, коренастый, но прочный древень, дед-лесовик, главный смотритель и защитник самого Дремучего-дремучего леса и окрестных болот. Вместо носа у него был сук, а под ним – мох. Вид у него всегда был немного растрёпанный и рассеянный, что всегда забавляло и веселило Маришку. Дед души не чаял в юной проказнице, как, в общем-то, и она в нём. Лесовик говорил шутками-прибаутками и постоянно повторял последнее слово.
– Ах, не успела! – огорчённо прошептала Маришка. – Ну всё, сейчас начнётся…
– Бабочки-цветочки! Доброе утро, Маришка! Ты уже позавтракала, позавтракала? – улыбка у деда была во всё его большое лицо, но, увидев полную тарелку, он нахмурил брови. – Ты опять ничего не кушаешь!