«Комсомолка» была из меньшинства. По крайней мере, до определенного времени.
Хочу загодя ответить на напрашивающийся вопрос непременного «проницательного читателя»: как все же относились люди к подловатым публикациям (я ведь и о них рассказал) в «хорошей» газете? К сожалению, многие – простодушно. Писали отклики. Но, по моему давнему ощущению, для большинства эти публикации, можно сказать, не существовали. Как это так? Да вот так. Деление на ноль. Осознание того, что в подлые времена при соответствующих хозяевах жизни «органы» (а газеты тогда были непременно только «органами» – парт– или комскомитетов, совдепов, министерств) без подлянки не могли физически существовать. Просто ее, необходимую, надо было распознавать. И не обращать внимания.
И распознавали, и не обращали. Так что не надо подозревать в шизофрении автора книги. Это время такое было, шизофреническое.
По причине именно таких его свойств фигура вышеупомянутого Феликса Овчаренко долго виделась мне нечетко, размыто, двойственно, как предметы в острой стадии инсульта, или как в стереоскопическом кино без соответствующих очков. Стилистика «памфлета» «В лакеях» с этим карикатурным «Полноте, господа!» не исключала возможность вынужденной игры в большевистскую непримиримость (как с «хлестаковщиной» про Евтушенко). Однако недавно прочитанное мной послесловие Бориса Панкина к дневникам А. Кондратовича разрушило эту иллюзию.
«…ЦК партии прислал нам еще и «комиссара», Феликса Овчаренко, создав для него должность третьего заместителя главного редактора, курирующего литературу. Так была опробована «рокировочка», которую потом применили в «Новом мире». С участием того же Овчаренко, который в атмосфере Шестого этажа долго не продержался, но карьеру сделал. Скакнул аж в ЦК КПСС, где «курировал», вернее, отравлял жизнь именно «Новому миру».
А я-то много лет идеалистически полагал, что это «Комсомолка» неким хитрым образом от него изба-вилась посредством «повышения». Дожив до преклонных лет, я искренне считал, что зам. главного редактора «Комсомольской правды» много выше инструктора ЦК КПСС. Да и сам Овчаренко поспособствовал этому моему заблуждению. Встретившись со мной в коридоре шестого этажа, он сказал туманно: «Думаю, меня переводят, чтобы дать потом кое-какое назначение…»