- Да, чего ты, Катерина, мы же не чужие. Завтра позвоню своей знакомой и устрою тебя на практику, - весело щебечет Валька. - Жить можешь в этой квартире. Плати только коммуналку. И тебе хорошо и мне.
По звонку тетки меня берут на практику, потом присылают ходатайство на распределение. Так с легкой руки Валентины, окончив вуз с красным дипломом, я оказываюсь обеспечена работой и квартирой. Год живу спокойно, пока не случает ОН…
Даже если вы подходите, это не значит, что вы на своем месте.
Катя.
С понедельника у меня начинается преддипломная практика, которую буду проходить в своём городе.
От областного центра, где я учусь, до моего городка можно доехать автобусом по прямому маршруту и катером, который больше двух часов шлепает по заливу с заходом еще в один город.
Обычно я еду автобусом, это дороже, зато быстрее. Сегодня решаю прокатиться катером. Октябрь в этом году радует задержавшимся теплом, безветрием и отсутствием осадков. На морвокзале покупаю билет, иду на причал.
На катере занимаю место на сиденье верхней открытой палубы. Погода хорошая, солнце пригревает. Сижу любуюсь яркими красками осени, кораблями, водной гладью залива, снующими чайками. Не замечаю, как пролетает время, и катер подходит к причалу, чтобы забрать новых пассажиров. Пока люди занимают свои места, я осматриваю большую площадь с памятником, представляющим собой фигуру моряка с автоматом в руках, который стоит на пьедестале в виде рубки подводной лодки. В простонародье этот монумент известен как «памятник Алёше». До моего городка ещё 45 минут пути по заливу.
На стороне, где я устроилась, начинает поддувать ветерок. Он раздувает мои волосы, которые пытаюсь собрать в хвост и завязать шейным платком. Для защиты оголившейся шеи поднимаю воротник пальто.
- Кх, кх, кх. Может все же зайти в салон лучше, чтобы окончательно не замёрзнуть и не простыть, - слышу приятный мужской голос позади себя.
Продолжаю смотреть вперёд, оборачиваться не спешу.
- Возьмите тогда моё кашне, - справа от меня появляется крупная мужская ладонь с длинными пальцами, в которой зажат белый шарф.
Оборачиваюсь. Сначала упираюсь в мужскую грудь в черном военном плаще. Подняв свои глаза, проваливаюсь в серую бездонность его взгляда. От неожиданности теряю дар речи и даже, по-моему, глохну. По артикуляции понимаю, что человек мне что-то говорит, но слов не слышу. Чувствую, что моя реакция со стороны выглядит неоднозначно и странно.