Настоящий друг с тобой, даже когда ты не прав…
Катя.
- Катюфа, Катюфа, Катюфа, - слышится мне в гвалте детских голосов.
Кручу головой по сторонам, но не могу понять, меня ли зовут. Вдруг чувствую тёплое и мягкое прикосновение к своей ладони и тут же крепкий захват цепких пальчиков. По моему телу проходит какая-то странная волна и в солнечном сплетении становится горячо. Опускаю глаза и вижу рядом с собой Майкиного Пашку. Боясь, что шальные школяры затопчут мальчишку, подхватываю малыша на руки.
- Павлик, а где бабушка твоя? - озираясь по сторонам интересуюсь у пацаненка.
Мальчишка машет рукой в сторону столовой и кричит:"Таммма!"
С рук Пашку не спускаю, чтобы его не снесло лавиной голодных учеников, мчащихся на обед.
Зайдя в столовую, осматриваюсь по сторонам в поисках нашего завхоза и Пашкиной бабушки по совместительству. Нахожу женщину около окна раздачи, несу ей внука.
- Мария Даниловна, здравствуйте. Я вашего потеряшку принесла, - со смехом говорю и шебуршу Пашкины пшеничные волосы.
- Засранец шалатутный! Ни на секунду нельзя его оставить одного, хоть к ноге привязывай. Быстрее бы уже Майка выписалась. Все нервы он мне вымотал. Катя, поставь ты этого пострела на пол, тяжелый он для тебя. Да, мне с тобой переговорить нужно.
Оставляю Пашку бабушке, иду проверять учеников своего класса. Возвращаюсь к учительскому столу. Даниловна кормит мальчишку. Тот балуется. Беру себе обед.
- Кать, я специально села отдельно, чтобы наши бабы уши не грели. Ни к чему нам лишние сплетни, - тихо говорит мне женщина. - Ты, девка, совсем исхудала. Не ешь что-ли? Так тебе теперь не до фигуры, милая. О красоте раньше думать надо было. Эх, Катька, Катька…
Молчу, не огрызаюсь, знаю, что Даниловна - тётка правильная и честная, но резкая и жёсткая, за словом в карман не полезет, её даже директор наш побаивается.