-
Как интересно... Просто сюрреализм какой-то.
-
Это не ИНТЕРЕСНО, Всеволод Федорович. Это неслыханно! Это
критическое нарушение дипломатического протокола между странами,
дружественными друг другу, вот что это такое. ТАК можно передавать
лишь ультиматумы.
- Я
это понял. Французы, получается, идут ва-банк. Как и Ваш дядя...
Но, а что же Государь?
-
Эту партию он отыграл блестяще. Никакого раздражения, все с
благожелательной улыбкой. Для французов: просьба не нарушать
дипротокола и передать документ по линии МИДа, поскольку он сам
рассматривает официальные обращения такого уровня лишь по
ознакомлении с ними на Певческом мосту. Без отношения министра
иностранных дел он не готов составить своего мнения для передачи
его Президенту. И при этом весьма благожелательно заметил, что
прочитав данный документ до ознакомления с ним наших полномочных
дипломатов, Алексей Александрович превысил свои полномочия, что,
конечно, можно оправдать лишь ошибкой со стороны французских
посланников.
-
Отлуп в чистейшем виде?
-
Да. В добавок, в двусмысленной до того ситуации расставлены все
точки над "И". Генерал-адмирал тоже все понял и во всем убедился. И
удалился в состоянии тихого бешенства.
- В
том числе убедился и в том, что Государь ввел в эту игру и Вас,
Михаил Александрович. А Вы у нас с некоторых пор числитесь в
определенных кругах записным германофилом.
-
Получается, что так. И очень хорошо, что ему пришлось провожать
французов, иначе свара могла произойти тотчас. А так, он успел
остыть. И затаился, выплеснув частично свою ярость на попавшего ему
под руку Макарова. Хотя Степан Осипович, надо отдать должное,
слабины не выказал, и расстались они холоднее прохладного. Правда,
до окончательного разрыва дело не дошло.
-
Макаров пока ему не по зубам. Хоть и торчит, как кость в горле... И
все-таки, так что же вы с братом задумали? Ведь, очевидно, что
Алексей Александрович намерен стоять на своем до упора, если
решился подтянуть "тяжелую артиллерию" в лице французского
президента.
-
Есть варианты. Но какой из них сыграет, зависит от сегодняшнего
дня. Точнее, от того как пройдет и чем завершится наш с Вами визит
к Алексею Александровичу. Пока дядя у себя на Мойке почивает,
полагаю. Но через часок примерно мы попросим челядь его
разбудить.
-
Очень интересно... Значит, мы пожалуем к нему вдвоем. Я -
представляться по случаю, а Вы при мне для страховки, чтоб я тотчас
не вылетел с флота без мундира и пенсии. В конце концов, ведь
подобное у него даже в отношении дружка детства Николая Александра
Михайловича едва не получилось...