Со Святославом Николаевичем Рерихом я познакомился в Индии, в Дели, приехав туда как Посол Советского Союза. Раньше я, конечно, знал о нем, видел в Москве на всяких церемониях, но личных встреч не было. А тут он сам выразил желание встретиться с новым советским послом. Конечно, я тотчас ответил самым горячим согласием, и он приехал в мою резиденцию.
Первое, что бросилось в глаза, – это его внешность. Он был очень красивый человек. Держался вначале строго, сдержанно, был немногословен. Потому что тогда мы были, в сущности, еще незнакомые люди. Постепенно разговорились, почувствовали друг друга, – и официальность исчезла.
Он оказался очень приятным, вежливым, доброжелательным, готовым к дружеской беседе. Покорял его образ старого интеллигентного петербуржца, какие в России вряд ли остались, его спокойный, уравновешенный голос, тембр голоса, речь – изысканная, красивая, немного старомодная (по вполне понятным причинам), достоинство в сочетании с открытостью собеседнику – все это вызывало с первого же раза уважение и восхищение.
Потом мы встречались много раз и спустя какое-то время, можно сказать, подружились. Между нами была разница в возрасте довольно большая, но она как-то не имела значения. Сблизило нас и то, что мы оба были родом из одного города, хотя и с разными названиями: он из Петербурга, я из Ленинграда; он из старых петербуржцев, я из новых…
Но это было потом. А через несколько дней после первой встречи я пригласил Святослава Николаевича с супругой в резиденцию на ужин. Моя супруга тоже принимала участие. Святослав Николаевич ей очень пришелся по душе, произвел прямо-таки неизгладимое впечатление. Она была очень довольна знакомством с ним, долго беседовала, расспрашивала…
А он познакомил нас со своей супругой Девикой Рани – уже немолодой, полноватой, невысокого роста, словоохотливой, веселой, располагающей к себе женщиной. Девика Рани, как я впоследствии убедился, всегда была готова пошутить, посмеяться, покаламбурить. А он «на ее фоне», как правило, молчал и никогда в шаловливых разговорах не участвовал, лишь сдержанно улыбался. Смеялся редко.