Фрей вскинул голову, готовясь защититься от третьего удара, но
он предназначался не ему.
Воины его отряда были хорошо подготовлены и умели слаженно
работать в команде. Словно подтверждая это, Укен, воспользовавшись
схваткой демонического последователя с Фреем, подобрался к врагу с
спины и рубанул сверху, намереваясь рассечь противника пополам.
Укен не издавал ни звука, его шаги были абсолютно бесшумны. Фрей
был уверен, что заметить его Мясник не мог.
И тем не менее топор словно по собственной воле ринулся назад,
опережая меч Укена и разрубая его тело на две части.
– Нет!
На демонического последователя с криком бросился Гуауэй. Фрей
тычком меча отклонил топор вниз, не позволяя Мяснику убить ещё
одного члена своего отряда. Раздражённо сплюнув, проклятый
культиватор без затей пнул Гуауэя ногой в живот, отскочил от Фрея и
вновь ринулся к упавшему на пол Гуауэю, горизонтально замахиваясь
своим чудовищным оружием. Защититься Гуауэй никак не успевал.
Фрей успел. На то, чтобы отвести удар в сторону, у него не было
времени, поэтому он загородил Гуауэя собой и вскинул меч, готовясь
принять размашистую атаку на жёсткий блок. Клыки топора столкнулись
с прямым клинком, полыхнула бордовая вспышка, и лезвие меча, издав
последний скорбный звон, раскололось на куски, пропуская топор к
телу Фрея.
Он пришёл в себя уже у стены, лёжа на полу лицом вниз и ощущая
под собой липкое пятно натёкшей из затылка крови. С трудом поборов
гудящую в черепе боль, Фрей открыл глаза и приподнял голову.
Большая часть отряда была мертва. На его глазах Мясник, весело
хохоча, убил молчаливого Ренши, который не издал ни звука, даже
когда топор, противно всхлипнув, пробил его грудь. На ногах
оставался лишь здоровяк Зихао, удерживающий проклятого культиватора
в одиночку.
Фрей попытался встать. Перед глазами плясали мерцающие мушки,
руки не слушались. Стремясь побыстрее восстановиться, Фрей начал
разгонять внутри себя замедлившуюся циркуляцию ци, но впервые за
долгое время это ему не удалось.
Времени разбираться с внутренними каналами не было. Встать тоже
не получалось. Тогда Фрей пополз.
Движение отозвалось резкой болью в груди, но Фрей лишь крепче
стиснул зубы и не позволил себе издать ни звука. Рядом обнаружился
обломок меча, – самый кончик, длиной не больше двух ладоней. Фрей
бы предпочёл найти ту часть, что сохранила рукоять, однако выбирать
не приходилось: он вцепился в осколок лезвия, чувствуя, как тот до
крови разрезает судорожно сжавшиеся пальцы, и пополз дальше.