- Вот так просто, да? - усмехаюсь сквозь слезы.
- Нет, не просто, но танцевать на моих нервах ты не будешь! Моя жена и твой додик – это не одно и то же! – чеканит он, повышая голос. А у меня окончательно срывает планки.
- А в чем разница? Тебе с ней удобно, мне - с ним.
- Дуру не включай! – рявкает он, белея от гнева, но мне уже все равно. Слишком больно.
- О, не волнуйся, не буду! Просто иди в жопу со своей женой и условиями! - выплевываю зло и подскочив, спешу на выход. Однако не успеваю сделать и нескольких шагов, как Долгов резко хватает меня за капюшон толстовки, и со всей дури дергает на себя, отчего ткань врезается в горло, вызывая удушье. Закашливаюсь, теряясь на мгновение. Он же разворачивает меня вокруг своей оси, и чуть ли не пинком толкает обратно на диван. Охренев от такого обращения, моментально, словно ужаленная, подскакиваю.
- Ну-ка, села на место! – рычит Долгов, нависнув надо мной, давя своей физической мощью и бешеным взглядом. Сердце проваливается куда-то в живот, и меня начинает трясти, мне по-настоящему страшно и обидно, но в то же время в крови кипит адреналин. Меня захлестывает фонтаном диких эмоций, поэтому, уже ни черта не соображая, дрожащим голосом цежу:
- С дороги уйди! Собаке с женой будешь команды раздавать!
- Лучше заткнись, не выводи меня!
- А то что? Что ты сделаешь? – бросаю ему в лицо на голом упрямстве, хоть разумом понимаю, что лучше не доводить его до бешенства.
- Еще раз голос повысишь и увидишь. До утра прижала свою жопу и не дергаешься! Потом можешь валить на все четыре стороны. Заеб*ла! – выплевывает он с такой злостью и пренебрежением, что у меня внутри все переворачивается.
- Да пошел ты! – толкаю его в грудь, задыхаясь от слез. Он хватает меня за воротник и, надавив, «усаживает» обратно на диван. Я заваливаюсь назад, и это становиться последней каплей. Пинаю его со всей дури в бедро и тут же едва не взвываю от боли в ступне.
- Ты совсем идиотка?! – сцепив зубы, цедит Долгов, схватившись за ушибленное место, а после начинает надвигаться. Меня же накрывает паникой от его совершенно дикого взгляда и побледневшего от бешенства лица.
- Не смей меня трогать! – кричу истерично, и бью со всей дури ногами, куда придется, но Долгову хоть бы хны. Он, словно специально позволяет мне раздраконить себя еще больше, даже не закрывается. И когда его ярость достигает апогея, перехватывает мои ноги и с силой дергает на себя, отчего я проезжаюсь по дивану, точно зная, чем это все закончится.