— Ларри всегда был хрупким
мальчиком... У него были слабые лёгкие от рождения, и, должно быть,
местный климат, да ещё стресс от потери старшего брата, — она
судорожно вздохнула и опустила взгляд. — Он очень любил Томаса, мой
бедный малыш. Такой светлый ребёнок был, вы не
представляете!
Я промолчала, усилием воли
удержавшись от того, чтобы попросить Сонг не отвлекаться. Не то
чтобы я была бездушным и чёрствым чудовищем — я видела, что женщина
страдает неподдельно и искренне сочувствовала её горю, пускай и не
могла его полноценно понять.
— Он умер через три года, —
Эбигейл сама справилась с чувствами. — Воспаление лёгких. Это стало
очень сильным ударом для нас с Эндрю... Особенно для
Эндрю.
Значит, Ларри умер в сорок
восьмом. Но почему тогда Сонг до сих пор носит траур? Семь лет —
немалый срок... Почти любая печаль перемелется. Или это она от
безнадёжности уже и своего мужа похоронить успела?
— Почему? — навострила я уши,
бездумно протянув руку к портсигару, но вовремя поймала это
движение и вопросительно уставилась на клиентку.
Я знала, что вентилятор
работал плохо — всё никак руки не доходили починить его, и мне
совсем не хотелось потерять клиента из-за удушья оного. Но мозг
требовал дозу никотина, и кто я такая, чтобы ему
отказывать?
Однако Сонг равнодушно махнула
рукой и, вновь промокнув слёзы, тяжело вздохнула:
— Понимаете... я — женщина.
Мать. Моё горе — объяснимо. А Эндрю... Полагаю, вы знаете, как
трудно мужчинам даются эмоции. Особенно боль, — она сокрушённо
покачала головой. — Эндрю замкнулся. Он... он начал пить. Страшно,
по-чёрному. Молча. Я горевала о моих мальчиках, и в этом находила
утешение, а Эндрю искал его на дне бутылки. И однажды... Однажды он
просто исчез.
Я, успевшая вытащить сигарету
и даже прикурить, замерла, приподняв брови:
— Простите, что? Вы хотите
сказать, что он уже пропадал раньше?
Сонг невозмутимо
кивнула:
— Да, через год после смерти
Ларри, как раз в один из моментов ясности. Я, признаться, думала,
что он взял себя в руки, но... Он отправился в Тибет,
представляете? Позже он сказал, что ему нужен был покой и душевное
равновесие.
Я глубоко затянулась,
размышляя, что дело принимает довольно интересный
оборот.
Дано: почти пасторальная
картина. Муж, жена, двое детей. Но вот идиллия даёт трещину — война
забирает старшего сына, а следом болезнь уносит и младшего. Мало
что так ранит людей, как необходимость хоронить собственных детей.
Стресс, алкоголизм... и поиски «просветления», или за чем там ещё
люди уходят в далёкие от цивилизации места? Нестандартное решение,
стоит признать. Интересный тип, этот Сонг...