— Давно вы об этом знаете? — я
повернулась к Филиппу.
— Где-то пару лет, как,
собственно, устроился сюда помощником, — он спокойно смотрел в
ответ, не пытаясь отвести взгляд.
Я задумалась, бессознательно
сунув руку в карман брюк и вытащив оттуда портсигар, но не стала
доставать сигарету — просто вертела в руках.
Вода точит камень, и какую бы
«удобную» модель поведения для себя Эндрю Сонг не выбрал —
подсознание вполне могло подгадать момент для своеобразной
подставы, и эта бомба замедленного действия могла взорваться
сейчас. Попрощался с женой, как обычно, выехал куда-то в укромное
место, и там пустил себе пулю в висок. Вполне рабочий
сценарий.
И судя по тому, как
забеспокоилась Эбигейл — она тоже подозревала что-то такое. Ощущала
свою вину? Как забавно, однако... Я-то изначально предположила, что
это Сонг сбежал к любовнице, а всё оборачивается совсем иным
образом.
— Значит, можно предположить,
что минимум два года Сонг провёл в достаточно серьёзном нервном
напряжении. Подобное явление, — я кивком указала на календарь, —
нормой назвать нельзя, тут вы правы. Скажите, он не проявлял
склонности к депрессиям? Может, суицид?
Гилмур, всё это время
неприкрыто пялившийся на меня, быстро моргнул и, подняв руку,
растерянно почесал загривок.
— Сложно сказать, мадам
детектив, — я уловила в низком голосе лёгкую озадаченность. — Я бы
назвал Эндрю депрессивным мужиком, но вот самоубийство... Нет, мне
так не кажется.
— Ладно, — его слова меня не
особо убедили, но не потому, что я подозревала Фила во лжи, а
потому что у меня не было причин доверять его способностям
разбираться в людях.
Отложив в мыслях детали нашего
разговора, я подошла к столу, с целью хорошенько изучить всё, что
лежало сверху и внутри этого «делового гиганта».
На столе лежала стопка
аккуратно сложенных бумаг, видимо, на подпись, верхняя из которых
была датирована вчерашним днем. Также там расположился набор
письменных принадлежностей, пресс-папье которого весом могло
поспорить только с бесполезностью в век шариковых ручек. Граненый
графин, накрытый вместо пробки перевернутой стопкой, был полон.
Судя по цвету и запаху — виски, довольно неплохой,
кстати.
По центру, перед глазами
сидящего за столом человека, расположились три рамки с фотографиями
— худощавого мальчика лет тринадцати, крепкого молодого человека
едва за двадцать, и супружеской четы Сонгов. Судя по слегка
захватанному пальцами стеклу — первые две мистер Сонг любил брать в
руки, особенно ту, на которой был изображён старший сын.