Продовольствие, ткань и запас воска Роме передал Старох — взамен
щитов, шлемов, наконечников копий и трёх десятков новых боевых
топоров из тигельной стали. Топоры нужно сделать до весны, пока что
вождь увёз с собой только первую пару. Конечно, они стоят много
больше, чем полученные Шишаговым припасы, но вождь взялся ещё
прислать кричного железа — вчетверо по весу против заказанного.
Работы впереди непочатый край. Так ведь и скучать не придётся,
правда? День у Романа занят без остатка, часто даже есть на ходу
приходиться.
Спасибо вильцам — в обмен на стальные ножи и топоры везут
древесный уголь лодками, в огромных корзинах. Плавится в тиглях
металл, стучат в кузне молоты, калятся в льняном и конопляном
маслице лезвия и острия — спрос рождает предложение. Осваивают
новые приёмы Ромины подмастерья, машут кувалдами, развивают
мускулатуру Акчей и Рудик. Есть заказы на плотничий и столярный
инструмент, работы много, и часто очередного заказчика Шишагов
отправляет к Дзеяну, извиняясь за то, что у него и помощников на
всю работу не хватает времени.
— На баловство у него время есть, а на работу не хватает, —
ворчит очередной недовольный крестьянин. — Сам не работает, и детей
с толку сбивает.
Это о тренировках. Шишагов теперь делает разминку в доспехе —
выковал себе поножи, набедренники и наколенники. Даже с кольчугой и
шлемом нагрузка получилась вполне терпимая. Непривычно, конечно,
но, когда Каменный Медведь привязывал к его снегоступам камни, было
тяжелее. На ежедневную пробежку Рома отправляется, «громыхая
железом». На самом деле никакого грохота нет, только позвякивают
кольчужные кольца, вся защита подбита кожей и удобно прилегает к
телу. Пока мышцы не привыкли, бегать трудно, но это скоро пройдёт.
Поглядев на Шишагова, Акчей тоже стал бегать и тренироваться в
броне — его кожанка ненамного легче кольчуги. Рудик решил было
взять пример со старших товарищей, пришлось это обезьянство
запретить — сказывается голодное рабское детство, рыжему
по-прежнему не хватает мышечной массы. Пусть сначала откормится,
обрастёт мяском.
Вечером, когда в кузнице гаснет горн, а в плавильной печи
остаются остывать до утра тигли с очередной порцией стали, Роман
берётся за дерево — пытается вспомнить устройство простейшей
механической прялки. В принципе, ничего сложного — примитивный
педальный привод на деревянное колесо большого размера он уже делал
такие и для точила, и для шлифовального станка. Осталось придумать,
как скручивать нить и мотать её на шпулю. Как ни бился Роман, а
придумать устройство, которое обошлось бы без ловких пальцев пряхи,
не сумел — всё равно тянуть кудель и сучить нить начинает
человеческая рука, а уже потом вращающийся механизм, слегка
подкручивая, наматывает её на неподвижную шпулю. Ласку даже такое
неповоротливое устройство привело в полный восторг. Немного
потренировавшись, она успевает за вечер спрясть больше, чем
три-четыре опытных пряхи с веретеном и пряслицем.