Маха решила принять участие в разговоре — её отношение к людям
после совместных медитаций заметно менялось, что-то такое она про
них для себя понимала. Учитель Парабат удивлённо уставился на
положенный к его ступням запасной нож Шишагова, перевёл взгляд на
Романа:
— Ты можешь объяснить, что это значит?
Шишагов пожал плечами:
— Похоже, она считает, что тебе не мешало бы слегка вооружиться
— либо учуяла твои скрытые опасения, либо чьё-то недружелюбное
внимание к тебе, я сам не разбираюсь до конца в её возможностях — у
меня таких нет. Но к мнению прислушиваюсь, и никогда об этом не
жалел. А может, она учуяла твои воспоминания о проблемах со слишком
жёстким куском мяса. Бери ножик, жрец, в хозяйстве пригодится, не
самое плохое лезвие, у вас тут сталь пока не в ходу.
— Мама распоряжается здесь, и я ей часто помогаю. Здешние
пастухи не умели правильно работать с животными. Сейчас коровы дают
больше молока, а бычки быстрее прибавляют в весе.
В этот день Романа оставили в покое — у мудрейших по плану
какая-то сходка, после которой будет торжественное богослужение, и
Этайн потащила Рому показать, чем занимаются они с матерью.
Огороженные частоколом загоны для скота примыкают к колесу Севера с
юго-востока, занимают большую территорию. Молоком и мясом город
обеспечивает себя сам, скупая у окрестных жителей излишки зерна –
на укрытом топями песчаном острове мало пригодной для посева земли.
Об этой экскурсии они договорились давно, Маху оставили дома, чтобы
лишний раз не пугать скотину. Миновав загоны для овец и коз,
выходят на огороженную площадку.
— Здесь соединяют быков с коровами.
Спасает их звериное чутьё Шишагова — учуяв чужую ярость, Роман
успевает забросить Этайн на камышовую крышу овечьего сарая и
отпрыгивает из-под самых копыт разъярённого быка. Промахнувшись,
черный зверь с белым ремнём вдоль хребта стремительно
разворачивается и начинает наводиться на Романа, опустив тяжёлую
голову к изрытому песку.
«Красив, скотина!» — успевает подумать Роман до того, как
приходится уклоняться от атаки рогатого танка. Острый конец рога,
налитый кровью бычий глаз, мотающееся ухо раз за разом проносятся в
пяди от Роминых боков, но убивать животное Шишагов не хочет,
убегать тоже – ему нравится эта игра. Разлетается в стороны песок
из-под копыт и сапог, в боевом режиме движения быка смотрятся, как
в замедленном показе – плавно перемещаются ноги, разгоняя для
очередного рывка тяжёлую тушу, перекатываются мышцы под блестящей
шкурой. Когда бычара после очередного промаха в ярости роет грунт
копытом и мотает головой, в стороны разлетаются хлопья белой пены.
Рома пропускает сопящего зверя впритирку, иногда хлопает его
ладонью по холке или лохматой заднице. У входа на площадку, не
решаясь вмешаться, толпятся орущие скотоводы. Спектакль пора
заканчивать. Роман, очередной раз увёртывается от рогов и плечом
толкает проносящееся мимо него животное в круп. Быка заносит, он
боком бьётся об ограду и на мгновение останавливается, пытаясь
понять, что случилось. Не успел – подскочивший человек хватает его
за рога, выворачивает голову и валит на песок, не давая подняться.
Набежавшие скотники быстро спутывают бычьи ноги верёвками, кто-то
окатывает рогатую башку холодной водой из деревянного ведра.