«Старый хитрец знал, что делал, предлагая устроить обряд — чего
не простишь за такой подарок!»
Потом был фейст — пир, который не совсем пир, а ещё вроде, как и
ритуал тоже. Всю ночь жених, невеста, их родственники, мудрые жрецы
и их старшие ученики и заместители сидели на охапках тростника
вокруг накрытой в Зале Советов поляны, неспешно, с достоинством
поглощая сорок восемь мясных блюд. Слушали исполняемые учениками
Анагира баллады и гимны, запивали трапезу пивом, молоком или
простоквашей. Шишагов еле дотерпел до конца, хотелось схватить жену
и удрать, оставив родственников и гостей нажираться самостоятельно.
Нельзя, фейст — продолжение церемонии, закладывает основы
благополучия молодой семьи. Этайн терпеливо сидит рядом, перебирает
тонкими пальцами золотые кольца подаренного мужем пояса, символа
хозяйки дома. Дома, который ещё предстоит построить.
Дождавшись рассвета, захмелевшие гости осыпали супругов сухими
шишками хмеля и торжественно проводили в покои мужа — к постели из
семнадцати бычьих шкур. Место для неё нашлось у самого входа —
остальное пространство заняли подарки гостей необычной свадьбы.
Маха заняла оборону в прихожей, а снаружи у входной двери встал
на страже отец новобрачной, легко удерживая в единственной руке
чудесный подарок зятя — меч непривычной формы, который не гнётся и
не щербится после ударов.
Когда Ромхайн на руках внёс жену в украшенный можжевеловыми
ветвями дверной проём, Айне украдкой смахнула покатившуюся по щеке
слезинку. Младшая дочь, прижавшись к ней, шепнула на ухо:
— Я тоже хочу такую свадьбу.
— Для счастья одного ритуала недостаточно, Креде. В первую
очередь нужен правильный человек.
«Ну, наконец-то они все ушли!» — Роман радостно повернулся к
жене, и не поверил своим глазам — его смелая, сильная Этайн
растерянно опустила голову, вцепившись обеими руками в складки
плаща. Прежняя, знакомая и уютная жизнь закончилась. Начиналась
новая, та, к которой она так стремилась, и девушка замерла на её
пороге, не решаясь сделать последний шаг.
Роман медленно подошёл к ней, аккуратно разжал кулачок левой
руки и поцеловал дрогнувшую под губами ладонь.
Через три дня после обряда, попрощавшись с роднёй, Шишагов на
руках перенёс молодую жену через борт одного из выделенных для его
возвращения челнов. Впереди их ждёт море работы и множество
счастливых часов — в этом оба не сомневались ни капельки.